|
НАТО
Вступление новых членов. 12 марта Польша, Чехия и
Венгрия официально стали членами НАТО. Теперь Альянс будет
насчитывать 19 государств. Однако процесс реальной интеграции
трех центральноевропейских стран может оказаться достаточно
длительным, ведь их вооруженные силы находятся лишь на начальном
этапе преобразований. Им потребуется от 10 до 15 лет, чтобы
достичь соответствия натовским стандартам в области вооружений.
Главными техническими проблемами для новых членов является
неудовлетворительное состояние коммуникаций и систем передачи
информации. Офицерский состав этих стран до сих пор в значительной
мере состоит из выпускников советских военных академий, которые
владеют русским языком, но далеко не всегда английским. У
бывших союзников Москвы, вступивших в НАТО, не хватает средств
для того, чтобы полностью обновить парк боевых самолетов и
заменить находящиеся на вооружении машины советского (российского)
производства. В натовских руководящих кругах обеспокоены также
тем, что новые члены не всегда смогут должным образом сохранять
секретную информацию, относящуюся к сфере деятельности блока.
Война в Югославии стала для “младонатовцев” первой же серьезной
проверкой на лояльность, на готовность в любой момент и на
любых условиях подставить плечо “старшим” партнерам по Альянсу.
Только Польша (находящаяся сравнительно далеко от зоны балканского
кризиса) безоговорочно поддержала натовские удары по Югославии,
выразив готовность направить своих военнослужащих для участия
в возможной сухопутной операции. Венгрия согласилась на использование
своего воздушного пространства авиацией НАТО, на предоставление
баз на своей территории, однако исключила возможность отправки
своих войск ввиду наличия в Югославии 400-тысячного венгерского
меньшинства (впрочем, благодаря успешному для Запада окончанию
косовской кампании Будапешт осмелел и уже стал предлагать
НАТО “взять под защиту” венгров в крае Воеводина). В Чехии
поначалу возникли разногласия между президентом В.Гавелом,
автоматически выступившим в поддержку Альянса, и премьер-министром
М.Земаном, который склонялся к более мирным методам воздействия
на Белград. Таким образом, агрессия против Югославии придала
новый смысл неоднократно раздававшимся в странах ЦВЕ высказываниям,
что эти страны хотели бы быть членами “старой” НАТО (т.е.
альянса, сдерживающего Москву, имеющего четкую зону ответственности,
но не влезающего в региональные конфликты).
Саммит НАТО в Вашингтоне. 23-25 апреля в Вашингтоне
состоялась юбилейная встреча в верхах Североатлантического
союза, посвященная его 50-летию. Помимо 19 полноправных членов
Альянса в заседаниях приняли участие лидеры 23 стран — участников
программы “Партнерство во имя мира”. Россия — единственная
среди государств-участников ПВМ — приняла решение уклониться
от заседаний СПС Россия-НАТО и Совета евроатлантического партнерства
в знак протеста против действий НАТО в Югославии.
События вокруг Косово, по сути дела, превратили саммит в
своеобразный военный совет. Лидерам Альянса удалось продемонстрировать
единство в том, что необходимо продолжать военную операцию,
пока С.Милошевич не пойдет на требуемые условия. Они обещали
“прифронтовым” государствам (Албания, Болгария, Босния, Македония,
Румыния, Словения, Хорватия), что дадут ответ на любые действия
Югославии, направленные против тех стран, которые предоставляют
свою территорию или воздушное пространство для военной операции
против Югославии. Споры были связаны в основном с вопросом
наземной операции, в необходимости которой многие члены сомневались.
Другим важным вопросом повестки дня саммита было принятие
новой стратегической концепции НАТО. Ее обсуждение
характеризовалось гораздо меньшим единодушием, чем дискуссии
по Косово, что проявилось в ряде компромиссных и расплывчатых
формулировок. В качестве главной миссии Альянса провозглашается
коллективная оборона стран-членов, в соответствии со ст. 5
Североатлантического договора. Вместе с этим, говорится о
новых задачах НАТО по отражению угроз “общим интересам”, включая
региональные конфликты типа косовского или боснийского, распространение
ОМУ и средств доставки, угрозы транснационального характера
(например, терроризм). Концепция подчеркивает открытость НАТО
для новых членов и готовность Альянса к расширению, необходимость
усилий по строительству широкомасштабного партнерства с другими
странами. Наконец, “европейская идентичность в области безопасности
и обороны” провозглашается как важнейший элемент адаптации
НАТО к новым условиям, позволяющий европейским союзникам вносить
более существенный вклад в евроатлантическую безопасность.
Ряд вызывавших противоречия формулировок не попал в утвержденный
текст концепции. Так, в нем ни разу не употребляется понятие
“операции за пределами зоны ответственности НАТО” и говорится
лишь о действиях “внутри и вокруг евроатлантического региона”.
По сути дела, обойден вопрос о том, требуется или нет мандат
Совета Безопасности ООН для вышеупомянутых операций. НАТО
лишь напоминает о своих предложениях от 1994 г. “поддерживать
в соответствии с собственными процедурами миротворческие и
другие операции, проводимые под эгидой ООН или в рамках ОБСЕ”.
В то же время участие в подобных операциях и миссиях оставляется
на усмотрение стран-членов в соответствии с их конституциями.
По-видимому, здесь сыграла роль позиция ряда европейских стран,
в первую очередь Франции, которая не хочет, чтобы НАТО превращалась
в мирового полицейского и умаляла роль ЕС.
Помимо новой стратегической концепции на саммите были приняты
“Инициатива в области оборонного потенциала” и “План
действий по подготовке к членству”. Никаких конкретных
решений о составе и сроках приема новых стран принято не было
(хотя исключать подобных решений нельзя, ведь натовцам необходимо
подтвердить делом, что расширение — процесс открытый). Тем
не менее, утверждение “Плана действий” свидетельствует
о том, что грань между полноправными членами НАТО и странами-кандидатами,
которых предполагается шире вовлекать в натовские операции,
будет постепенно стираться.
Несмотря на определенные попытки завуалировать суть новой
концепции НАТО и убрать наиболее одиозные формулировки, очевидно,
что именно Североатлантическому союзу (а не ООН и не ОБСЕ)
Запад отводит роль главного механизма европейской безопасности,
в том числе в вопросах войны и мира.
|
