Вторая чеченская война и политическое восхождение В.Путина.
Крах проекта "ОВР"
В течение августа - начала сентября Вооруженные Силы провели
успешную операцию по вытеснению террористов из горных районов
Дагестана. В ходе операции премьер В.Путин проявил себя как
жесткий и сильный лидер, сумевший в наиболее трудные минуты,
когда существовала реальная угроза потери Махачкалы, сконцентрировать
в Дагестане необходимые ресурсы для борьбы с хорошо подготовленным
и коварным врагом. Тем не менее, это не привело ни к существенному
росту популярности премьера в общественном мнении, ни, тем
более, к улучшению положения Кремля. Кампания по дискредитации
президентской "семьи" в СМИ, поддерживавших ОВР, только усиливалась.
В печати появились сообщения о том, что вторжение исламских
радикалов в Дагестан отчасти было спровоцировано Березовским,
который, имея давнишние деловые отношения с главарями чеченских
бандитов, попытался использовать ресурс нового конфликта в
качестве рычага давления на федеральный Центр.
Ситуация изменилась кардинальным образом лишь после того,
как 4 сентября в Буйнакске, 8 и 13 сентября в Москве, 16 сентября
в Волгодонске были взорваны жилые дома. И власти, и общество
однозначно расценили их как акты чеченского терроризма в отместку
за провалы в Дагестане. Хоттаб и Басаев, помня уроки первой
чеченской войны, когда руководство России пошло на беспрецедентные
уступки террористам после захвата ими больницы в Буденновске,
очевидно, решили, что таким простым способом они смогут заставить
и новое правительство РФ капитулировать. Однако на этот раз
их действия привели к совершенно иным последствиям.
Во-первых, произошла смена общественного запроса на характер
власти. Россияне внезапно осознали, что под угрозой оказались
сами основы их существования - дом и семья. Тема национальной
безопасности, тесно смыкаемая с темой личной безопасности
и защитой национальных интересов России, стала приоритетной
в общественном мнении.
Во-вторых, рассыпался миф о Москве как об оплоте благополучия,
миф, являвшийся одним из краеугольных камней, заложенных в
основу ОВР.
В этих условиях правительство В.Путина начало активные действия
по подавлению банд на территории Чечни. За короткое время
численность федеральной группировки, вступившей на территорию
этой мятежной территории, достигла 50 тысяч солдат и офицеров.
Военные действия с самого начала имели успех. Население полностью
поддержало премьера. Его популярность стала стремительно расти.
В конце октября В.Путин вышел на первое место в неофициальных
президентских рейтингах. Но самое главное - возник феномен
поддержки федеральной исполнительной власти большинством народа.
Это стало возможным по двум причинам:
Во-первых, на волне победного продвижения федеральных сил
вглубь Чечни после пережитой трагедии российских городов у
общества обострился "версальский синдром" униженной, неоднократно
оскорбленной великой нации, которая вдруг почувствовала уверенность
в своих силах. В этой обстановке претензии к власти отошли
на второй план. Стремительно падал общественный интерес к
кампании по дискредитации Б.Ельцина и "семьи". Попытки же
некоторых отечественных СМИ и их зарубежных коллег представить
дело так, будто взрывы в российских городах были специально
устроены спецслужбами, чтобы вызвать консолидацию общества
вокруг власти на платформе борьбы с чеченским терроризмом,
не получили поддержки в общественном мнении.
Во-вторых, федеральная власть покончила с собственным комплексом
недееспособности, что позволило ей выступить в роли силы,
выражающей интересы не узкого круга кремлевских обитателей,
а большей части общества.
В конечном итоге все это оказало огромное влияние на ход
парламентской избирательной кампании. Из нее практически исчезли
все темы, кроме темы новой чеченской войны. А поскольку общество
в большинстве своем полностью поддержало действия правительства,
избирательным объединениям не оставалось ничего иного, кроме
такой же поддержки. Фокус позитивных общественных ожиданий
сошелся на фигуре премьера. Робкие попытки ОВР и "Яблока"
обозначить некую самостоятельную позицию по Чечне, осторожно
допускавшую возможность переговоров с чеченскими лидерами,
привели лишь к снижению их электоральных рейтингов. Негласное
соревнование В.Путина и Е.Примакова как нового и прежнего
самых популярных политиков в рамках фактически стартовавшей
предвыборной президентской гонки превратилось не в борьбу
идей, платформ и проектов, а в психологическое состязание
двух общественных запросов - на стабильность и на мобилизационный
прорыв. И все это происходило на фоне терявшей общественный
интерес и внутреннюю энергетику парламентской избирательной
кампании.
Сменой парадигмы политического процесса, наметившейся еще
в конце сентября - начале октября, искусно воспользовался
Кремль в целях перехвата политической инициативы у ОВР. Тактика
президентской команды в изменившихся условиях приобрела новый
рисунок.
Во-первых, Кремль бросил все имеющиеся в его распоряжении
информационные и политические ресурсы для "раскрутки" образа
В.Путина как нового национального героя и наиболее достойного
кандидата на роль преемника Б.Ельцина. На В.Путина работали
не только успешные действия федеральных сил в Чечне, но и
благоприятная конъюнктура на мировых рынках. В результате
значительного роста цен на нефть доходы России от продажи
этого вида сырья заметно выросли, что позволило правительству
погасить задолженность по пенсиям и расплатиться с бюджетниками,
получающими зарплату из федерального бюджета.
Во-вторых, в октябре через пропрезидентские СМИ началась
массированная кампания по дискредитации лидеров ОВР - Ю.Лужкова,
Е.Примакова, В.Яковлева, М.Шаймиева и М.Рахимова. Удар особой
силы был направлен против Ю.Лужкова как наиболее последовательного
и непримиримого оппонента Кремля. Эта кампания основывалась
на том, что общественное мнение воспринимало лидеров ОВР как
часть действующей власти и потому было восприимчиво к обвинениям,
которые обычно выдвигаются в адрес российских властей всех
уровней, - в коррупции, нецелевом использовании бюджетных
средств, финансовых махинациях, сотрудничестве с оргпреступностью
и т.п. К этому добавились обвинения в том, что лидеры ОВР,
стремясь сохранить имеющиеся у них электоральные позиции,
пытаются, используя свои связи на Западе, надавить на премьера
В.Путина, чтобы заставить его прекратить чеченскую войну.
После таких "разоблачений" на общенациональных телеканалах
(ОРТ и РТР) рейтинги Ю.Лужкова и Е.Примакова, а с ними и всего
блока стремительно пошли вниз. Блок ОВР оказался не готовым
к жесткой предвыборной борьбе. Его лидеры стали оправдываться.
В их позициях по ключевым темам современной политики все чаще
обнаруживались разногласия. В октябре Е.Примаков допустил
грубую ошибку, попытавшись дистанцироваться от Ю.Лужкова.
В-третьих, Кремль, имея перед собой в качестве главной цели
окончательный разгром конкурирующей "партии власти" в лице
ОВР, не оставил мысли о создании ей соответствующей альтернативы.
Поначалу дела у президентской команды явно не клеились. Популярный
экс-премьер С.Степашин ушел в оппозиционное "Яблоко". Попытки
сколотить некий альтернативный губернаторский блок с участием
А.Лебедя и Э.Росселя провалились. Лишь в конце сентября на
базе министерства по чрезвычайным ситуациям прошло учредительное
собрание членов нового избирательного блока "Единство" ("Медведь").
Поначалу казалось, что у нового проекта Кремля нет абсолютно
никаких шансов на успех. Его активно поддержали лишь те губернаторы,
у которых могут быть проблемы с переизбранием и с правоохранительными
органами в случае ухода со своего поста (Л.Горбенко, А.Назаров,
Е.Наздратенко, А.Руцкой) и которые по определению являются
зависимыми от Центра. Возглавили же партсписок объединения
три человека, не имеющих отношения к профессиональной политике,
- популярный министр по чрезвычайным ситуациям С.Шойгу, трехкратный
олимпийский чемпион по классической борьбе А.Карелин и борец
с организованной преступностью А.Гуров. У блока изначально
не было ни программы, ни серьезных партсписков. Завершились
провалом попытки уговорить НДР на сотрудничество с "Единством".
Тем не менее, расчет на строительство избирательного объединения
за пределами существующей партийно-политической площадки оказался
стратегически верным. В условиях смены парадигмы предвыборной
кампании тема будущего в общественном мнении отошла на второй
план. Ее место заняла тема настоящего, и предложение Кремля
в виде триумвирата "людей действия" - "Спасателя", "Борца"
и "Борца с преступностью" - оказалось созвучным новому общественному
запросу. Рейтинг "Медведя" как претендента на роль новой "партии
власти" стал постепенно расти и к ноябрю достиг отметки в
7-8%. Электоральная база расширялась во многом за счет слабеющего
ОВР.
Помимо "Медведя" Кремль сделал ставку и на коалицию праволиберальных
партий - Союз правых сил, - подлинным архитектором которой
выступил А.Чубайс. Президентская администрация предложила
СПС, чьи шансы на прохождение в Государственную Думу поначалу
расценивались как весьма скромные, сделку: информационную,
организационную и финансовую поддержку в обмен на полное одобрение
курса правительства в Чечне. Лидеры СПС, отказавшись от идеалов
правозащитничества, традиционно популярных в этой политической
среде, в очередной раз пошли на сделку с властью. Их агрессивная
рекламная кампания, скрывавшая социально-экономические взгляды
правых, была ориентирована на привлечение молодежи и проходила
под жестко-государственническими лозунгами. СПС стал стремительно
отбирать голоса у выступавшего на том же электоральном поле
"Яблока", чья позиция по чеченской проблеме не отличалась
ясностью.
И, наконец, третьим союзником президентской администрации
стал "Блок Жириновского", который безоговорочно поддержал
войну в Чечне и получил максимально широкие возможности для
предвыборной рекламы на ОРТ, РТР и ТВ-6. Таким образом, Кремлю
все-таки удалось сформировать свое лобби на парламентских
выборах, которое должно было существенно потеснить оппозицию
в лице ОВР и "Яблока". При этом возможный успех КПРФ президентскую
администрацию особо не тревожил. Более того, компартия как
бы подталкивалась Кремлем к участию в президентских выборах
по уже апробированному сценарию "левопатриотическая оппозиция
против временного оккупационного режима".
В-четвертых, президент Б.Ельцин обеспечил внешнее прикрытие
чеченской политике кабинета В.Путина. Жесткие действия российских
войск в Чечне вызвали резко негативную реакцию ведущих стран
Запада. Попытки российского премьера изменить этот неблагоприятный
внешнеполитический контекст на встречах в Осло и Хельсинки
успеха не возымели. В игру пришлось вступать Б.Ельцину. Его
визиты в Стамбул на саммит ОБСЕ 18 ноября и в Пекин 9 декабря,
где глава государства четко дал понять, что вопреки традиции
не намерен уступать нажиму извне, не только отрезвили правящие
круги Запада, но и способствовали укреплению позиций Б.Ельцина
внутри России.
В результате активных действий по всем перечисленным направлениям
президентской команде уже во второй половине октября удалось
перехватить у ОВР политическую инициативу и значительно укрепить
свои позиции.
|