Вторая чеченская война и политическое восхождение В.Путина. Крах проекта "ОВР"

В течение августа - начала сентября Вооруженные Силы провели успешную операцию по вытеснению террористов из горных районов Дагестана. В ходе операции премьер В.Путин проявил себя как жесткий и сильный лидер, сумевший в наиболее трудные минуты, когда существовала реальная угроза потери Махачкалы, сконцентрировать в Дагестане необходимые ресурсы для борьбы с хорошо подготовленным и коварным врагом. Тем не менее, это не привело ни к существенному росту популярности премьера в общественном мнении, ни, тем более, к улучшению положения Кремля. Кампания по дискредитации президентской "семьи" в СМИ, поддерживавших ОВР, только усиливалась. В печати появились сообщения о том, что вторжение исламских радикалов в Дагестан отчасти было спровоцировано Березовским, который, имея давнишние деловые отношения с главарями чеченских бандитов, попытался использовать ресурс нового конфликта в качестве рычага давления на федеральный Центр.

Ситуация изменилась кардинальным образом лишь после того, как 4 сентября в Буйнакске, 8 и 13 сентября в Москве, 16 сентября в Волгодонске были взорваны жилые дома. И власти, и общество однозначно расценили их как акты чеченского терроризма в отместку за провалы в Дагестане. Хоттаб и Басаев, помня уроки первой чеченской войны, когда руководство России пошло на беспрецедентные уступки террористам после захвата ими больницы в Буденновске, очевидно, решили, что таким простым способом они смогут заставить и новое правительство РФ капитулировать. Однако на этот раз их действия привели к совершенно иным последствиям.

Во-первых, произошла смена общественного запроса на характер власти. Россияне внезапно осознали, что под угрозой оказались сами основы их существования - дом и семья. Тема национальной безопасности, тесно смыкаемая с темой личной безопасности и защитой национальных интересов России, стала приоритетной в общественном мнении.

Во-вторых, рассыпался миф о Москве как об оплоте благополучия, миф, являвшийся одним из краеугольных камней, заложенных в основу ОВР.

В этих условиях правительство В.Путина начало активные действия по подавлению банд на территории Чечни. За короткое время численность федеральной группировки, вступившей на территорию этой мятежной территории, достигла 50 тысяч солдат и офицеров. Военные действия с самого начала имели успех. Население полностью поддержало премьера. Его популярность стала стремительно расти. В конце октября В.Путин вышел на первое место в неофициальных президентских рейтингах. Но самое главное - возник феномен поддержки федеральной исполнительной власти большинством народа. Это стало возможным по двум причинам:

Во-первых, на волне победного продвижения федеральных сил вглубь Чечни после пережитой трагедии российских городов у общества обострился "версальский синдром" униженной, неоднократно оскорбленной великой нации, которая вдруг почувствовала уверенность в своих силах. В этой обстановке претензии к власти отошли на второй план. Стремительно падал общественный интерес к кампании по дискредитации Б.Ельцина и "семьи". Попытки же некоторых отечественных СМИ и их зарубежных коллег представить дело так, будто взрывы в российских городах были специально устроены спецслужбами, чтобы вызвать консолидацию общества вокруг власти на платформе борьбы с чеченским терроризмом, не получили поддержки в общественном мнении.

Во-вторых, федеральная власть покончила с собственным комплексом недееспособности, что позволило ей выступить в роли силы, выражающей интересы не узкого круга кремлевских обитателей, а большей части общества.

В конечном итоге все это оказало огромное влияние на ход парламентской избирательной кампании. Из нее практически исчезли все темы, кроме темы новой чеченской войны. А поскольку общество в большинстве своем полностью поддержало действия правительства, избирательным объединениям не оставалось ничего иного, кроме такой же поддержки. Фокус позитивных общественных ожиданий сошелся на фигуре премьера. Робкие попытки ОВР и "Яблока" обозначить некую самостоятельную позицию по Чечне, осторожно допускавшую возможность переговоров с чеченскими лидерами, привели лишь к снижению их электоральных рейтингов. Негласное соревнование В.Путина и Е.Примакова как нового и прежнего самых популярных политиков в рамках фактически стартовавшей предвыборной президентской гонки превратилось не в борьбу идей, платформ и проектов, а в психологическое состязание двух общественных запросов - на стабильность и на мобилизационный прорыв. И все это происходило на фоне терявшей общественный интерес и внутреннюю энергетику парламентской избирательной кампании.

Сменой парадигмы политического процесса, наметившейся еще в конце сентября - начале октября, искусно воспользовался Кремль в целях перехвата политической инициативы у ОВР. Тактика президентской команды в изменившихся условиях приобрела новый рисунок.

Во-первых, Кремль бросил все имеющиеся в его распоряжении информационные и политические ресурсы для "раскрутки" образа В.Путина как нового национального героя и наиболее достойного кандидата на роль преемника Б.Ельцина. На В.Путина работали не только успешные действия федеральных сил в Чечне, но и благоприятная конъюнктура на мировых рынках. В результате значительного роста цен на нефть доходы России от продажи этого вида сырья заметно выросли, что позволило правительству погасить задолженность по пенсиям и расплатиться с бюджетниками, получающими зарплату из федерального бюджета.

Во-вторых, в октябре через пропрезидентские СМИ началась массированная кампания по дискредитации лидеров ОВР - Ю.Лужкова, Е.Примакова, В.Яковлева, М.Шаймиева и М.Рахимова. Удар особой силы был направлен против Ю.Лужкова как наиболее последовательного и непримиримого оппонента Кремля. Эта кампания основывалась на том, что общественное мнение воспринимало лидеров ОВР как часть действующей власти и потому было восприимчиво к обвинениям, которые обычно выдвигаются в адрес российских властей всех уровней, - в коррупции, нецелевом использовании бюджетных средств, финансовых махинациях, сотрудничестве с оргпреступностью и т.п. К этому добавились обвинения в том, что лидеры ОВР, стремясь сохранить имеющиеся у них электоральные позиции, пытаются, используя свои связи на Западе, надавить на премьера В.Путина, чтобы заставить его прекратить чеченскую войну. После таких "разоблачений" на общенациональных телеканалах (ОРТ и РТР) рейтинги Ю.Лужкова и Е.Примакова, а с ними и всего блока стремительно пошли вниз. Блок ОВР оказался не готовым к жесткой предвыборной борьбе. Его лидеры стали оправдываться. В их позициях по ключевым темам современной политики все чаще обнаруживались разногласия. В октябре Е.Примаков допустил грубую ошибку, попытавшись дистанцироваться от Ю.Лужкова.

В-третьих, Кремль, имея перед собой в качестве главной цели окончательный разгром конкурирующей "партии власти" в лице ОВР, не оставил мысли о создании ей соответствующей альтернативы. Поначалу дела у президентской команды явно не клеились. Популярный экс-премьер С.Степашин ушел в оппозиционное "Яблоко". Попытки сколотить некий альтернативный губернаторский блок с участием А.Лебедя и Э.Росселя провалились. Лишь в конце сентября на базе министерства по чрезвычайным ситуациям прошло учредительное собрание членов нового избирательного блока "Единство" ("Медведь"). Поначалу казалось, что у нового проекта Кремля нет абсолютно никаких шансов на успех. Его активно поддержали лишь те губернаторы, у которых могут быть проблемы с переизбранием и с правоохранительными органами в случае ухода со своего поста (Л.Горбенко, А.Назаров, Е.Наздратенко, А.Руцкой) и которые по определению являются зависимыми от Центра. Возглавили же партсписок объединения три человека, не имеющих отношения к профессиональной политике, - популярный министр по чрезвычайным ситуациям С.Шойгу, трехкратный олимпийский чемпион по классической борьбе А.Карелин и борец с организованной преступностью А.Гуров. У блока изначально не было ни программы, ни серьезных партсписков. Завершились провалом попытки уговорить НДР на сотрудничество с "Единством".

Тем не менее, расчет на строительство избирательного объединения за пределами существующей партийно-политической площадки оказался стратегически верным. В условиях смены парадигмы предвыборной кампании тема будущего в общественном мнении отошла на второй план. Ее место заняла тема настоящего, и предложение Кремля в виде триумвирата "людей действия" - "Спасателя", "Борца" и "Борца с преступностью" - оказалось созвучным новому общественному запросу. Рейтинг "Медведя" как претендента на роль новой "партии власти" стал постепенно расти и к ноябрю достиг отметки в 7-8%. Электоральная база расширялась во многом за счет слабеющего ОВР.

Помимо "Медведя" Кремль сделал ставку и на коалицию праволиберальных партий - Союз правых сил, - подлинным архитектором которой выступил А.Чубайс. Президентская администрация предложила СПС, чьи шансы на прохождение в Государственную Думу поначалу расценивались как весьма скромные, сделку: информационную, организационную и финансовую поддержку в обмен на полное одобрение курса правительства в Чечне. Лидеры СПС, отказавшись от идеалов правозащитничества, традиционно популярных в этой политической среде, в очередной раз пошли на сделку с властью. Их агрессивная рекламная кампания, скрывавшая социально-экономические взгляды правых, была ориентирована на привлечение молодежи и проходила под жестко-государственническими лозунгами. СПС стал стремительно отбирать голоса у выступавшего на том же электоральном поле "Яблока", чья позиция по чеченской проблеме не отличалась ясностью.

И, наконец, третьим союзником президентской администрации стал "Блок Жириновского", который безоговорочно поддержал войну в Чечне и получил максимально широкие возможности для предвыборной рекламы на ОРТ, РТР и ТВ-6. Таким образом, Кремлю все-таки удалось сформировать свое лобби на парламентских выборах, которое должно было существенно потеснить оппозицию в лице ОВР и "Яблока". При этом возможный успех КПРФ президентскую администрацию особо не тревожил. Более того, компартия как бы подталкивалась Кремлем к участию в президентских выборах по уже апробированному сценарию "левопатриотическая оппозиция против временного оккупационного режима".

В-четвертых, президент Б.Ельцин обеспечил внешнее прикрытие чеченской политике кабинета В.Путина. Жесткие действия российских войск в Чечне вызвали резко негативную реакцию ведущих стран Запада. Попытки российского премьера изменить этот неблагоприятный внешнеполитический контекст на встречах в Осло и Хельсинки успеха не возымели. В игру пришлось вступать Б.Ельцину. Его визиты в Стамбул на саммит ОБСЕ 18 ноября и в Пекин 9 декабря, где глава государства четко дал понять, что вопреки традиции не намерен уступать нажиму извне, не только отрезвили правящие круги Запада, но и способствовали укреплению позиций Б.Ельцина внутри России.

В результате активных действий по всем перечисленным направлениям президентской команде уже во второй половине октября удалось перехватить у ОВР политическую инициативу и значительно укрепить свои позиции.