Россия - СНГ

Саммит СНГ в Кишиневе в октябре - наиболее серьезный показатель неблагополучия, которое сложилось - несмотря на отдельные достижения - на постсоветском направлении российской внешней политики, фактического отсутствия какой-либо четкой линии в деятельности государственных органов. То, что СНГ является наиболее слабым звеном в работе российского МИДа, признал на пресс-конференции 23 декабря и сам Е.Примаков. Очевидно, многие (если не большинство) членов СНГ используют этот форум не в интеграционных целях, а чтобы получить у России те или иные преференции, обращаться к ней за поддержкой в кризисных ситуациях, с ее помощью подавлять сепаратистские движения. В то время как Москва продолжает блокаду Абхазии (толкая тем самым ее традиционно пророссийское население в объятия других государств, особенно Турции), Грузия все более активно налаживает связи с такой же сепаратистской Чечней. Уступки, сделанные Москвой Грузии (находящейся в отношениях с Россией отнюдь не в сильной позиции) в конфликте по поводу расположения пограничных постов, могут лишь углубить у постсоветских лидеров впечатление, что Россия и далее будет приносить национальные интересы в жертву личным отношениям между руководителями.

Подобная политика Москвы лишь развязывает руки тем в СНГ, кто, желая поиграть на антироссийских настроениях, пытается строить альтернативные России "оси" , в частности, ту, что оформилась минувшей осенью между Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдавией (ГУАМ), с явным расчетом на поддержку Запада и на то, чтобы скоординировать свою политику в связи с прокладкой нефтетранспортных коридоров, стараясь свести при этом на нет российское участие. Пока рано говорить о прочности упомянутой группировки (тем более что принцип "дружить против кого-то" - в данном случае против России - непродуктивен для долгосрочной стратегии), однако Москва не может не принимать в расчет то обстоятельство, что в политике упомянутых государств формируется определенная тенденция. В этой связи сомнительно, чтобы проталкиваемая МИДом и руководством Госдумы ратификация заключенного в 1990 г. (то есть еще в период существования СССР) российско-молдавского договора помогла вернуть Кишинев на выгодную Москве орбиту; это, скорее, создаст у молдавского руководства соблазн снова, как и в 1992 г., решить проблему Приднестровья силовым путем.

Столь же противоречивым по своим последствиям является договорное оформление российско-украинских отношений. Договор снял, хоть и не без ущерба для равноправия России, остроту проблемы Черноморского флота; отношения между двумя странами получили какую-то почву для нормализации. Августовский визит министра обороны РФ И.Сергеева в Киев, совместные военно-морские маневры двух стран показали, что нежелание Украины подключаться к системе коллективной обороны СНГ можно во многом компенсировать военно-техническим сотрудничеством, потенциал которого по-прежнему весьма велик. Киев заинтересован в поддержании в рабочем состоянии своих ракетостроительных мощностей как одного из рычагов влияния в мире (примечательно, что США недовольны намерением Украины начать производство ракет малого радиуса действия).

Наметившиеся в последнее время тенденции нормализации двусторонних отношений (в преддверии парламентских, а в перспективе и президентских выборов руководящие круги Киева вынуждены демонстрировать общественности проинтеграционные настроения) не могут, однако, в обозримом будущем отменить взаимное соперничество, в том числе и в стремлении добиться благосклонности Запада. Киев умело использует неспособность Москвы превратить СНГ в интеграционный механизм, стать центром сплочения постсоветских государств, и сам пытается взять на себя роль такого центра, свидетельство чему - его роль в создании группировки ГУАМ.

Украине отводится центральное место в американской стратегии геополитического сдерживания России на пространстве СНГ путем формирования лояльных США правящих режимов, которые могли бы быть использованы в противовес интеграционным усилиям Москвы. Вашингтон поощряет Киев к созданию объединений государств как внутри СНГ, так и вне Содружества без участия России, поддерживает его планы относительно транскавказского коридора для поставок нефти и газа в обход России, участие Украины в целом ряде региональных организаций Центральной Европы (ЦЕИ, ЦЕФТА и др.) и ее обращение время от времени к идее образования Черноморско-Балтийского союза.

Визит в конце июля - начале августа президента Азербайджана Г.Алиева в США, итоги переговоров в Вашингтоне президента Казахстана Н.Назарбаева в начале декабря, где он получил поддержку американского руководства своим проектам освоения и транспортировки энергоносителей, показывают, что целью воздействия США на страны СНГ являются закрепление раздробленности постсоветского пространства, консервация рыхлости СНГ и воспрепятствование его преобразованию из аморфного конгломерата государств разнонаправленной ориентации в зону, консолидированную вокруг России. Откликаясь на просьбу Э.Шеварднадзе, США заявили о своей готовности сыграть активную роль в урегулировании грузино-абхазского конфликта. Вашингтон пытается воспользоваться нынешней слабостью России, отсутствием единства ее политической элиты в отношении концепции национальных интересов в данном регионе.

На этом фоне можно считать достижением заключение российско-армянского договора "О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи". Запад, особенно США, в последнее время переориентируется на Азербайджан в связи с большими возможностями, имеющимися там в области разработки нефти, а это влечет за собой и отход от проармянской позиции в карабахском вопросе. Однако здесь кроется и определенная опасность для России: не придется ли ей в случае нового обострения карабахского кризиса втягиваться в него на стороне непризнанной Нагорно-Карабахской республики как союзника Армении? Утверждения, что после заключения российско-армянского договора Азербайджан откажется от идеи военным путем вернуть Карабах, выглядят самонадеянно, ведь военные возможности Баку теперь существенно иные, чем три-четыре года назад.

Тот факт, что на российско-белорусском направлении - единственном, где действительно можно говорить о союзе - непропорционально большую роль в последние полгода играли всякого рода превходящие факторы (типа "дела Шеремета"), свидетельствует о непомерном влиянии внутриполитической борьбы в России на ту область политики, где в принципе должен быть консенсус. "Белорусский вопрос" - это и показатель того, насколько самостоятельна Россия в своей политике на постсоветском пространстве, насколько она способна противостоять давлению тех западных и международных организаций, которые подвергают санкциям Белоруссию, но в то же время весьма снисходительны к гораздо более авторитарным режимам, например, существующим в Азербайджане и Узбекистане.