Россия - СНГ
Саммит СНГ в Кишиневе в октябре - наиболее серьезный показатель
неблагополучия, которое сложилось - несмотря на отдельные
достижения - на постсоветском направлении российской внешней
политики, фактического отсутствия какой-либо четкой линии
в деятельности государственных органов. То, что СНГ является
наиболее слабым звеном в работе российского МИДа, признал
на пресс-конференции 23 декабря и сам Е.Примаков. Очевидно,
многие (если не большинство) членов СНГ используют этот форум
не в интеграционных целях, а чтобы получить у России те или
иные преференции, обращаться к ней за поддержкой в кризисных
ситуациях, с ее помощью подавлять сепаратистские движения.
В то время как Москва продолжает блокаду Абхазии (толкая тем
самым ее традиционно пророссийское население в объятия других
государств, особенно Турции), Грузия все более активно налаживает
связи с такой же сепаратистской Чечней. Уступки, сделанные
Москвой Грузии (находящейся в отношениях с Россией отнюдь
не в сильной позиции) в конфликте по поводу расположения пограничных
постов, могут лишь углубить у постсоветских лидеров впечатление,
что Россия и далее будет приносить национальные интересы в
жертву личным отношениям между руководителями.
Подобная политика Москвы лишь развязывает руки тем в СНГ,
кто, желая поиграть на антироссийских настроениях, пытается
строить альтернативные России "оси" , в частности, ту, что
оформилась минувшей осенью между Грузией, Украиной, Азербайджаном
и Молдавией (ГУАМ), с явным расчетом на поддержку Запада и
на то, чтобы скоординировать свою политику в связи с прокладкой
нефтетранспортных коридоров, стараясь свести при этом на нет
российское участие. Пока рано говорить о прочности упомянутой
группировки (тем более что принцип "дружить против кого-то"
- в данном случае против России - непродуктивен для долгосрочной
стратегии), однако Москва не может не принимать в расчет то
обстоятельство, что в политике упомянутых государств формируется
определенная тенденция. В этой связи сомнительно, чтобы проталкиваемая
МИДом и руководством Госдумы ратификация заключенного в 1990
г. (то есть еще в период существования СССР) российско-молдавского
договора помогла вернуть Кишинев на выгодную Москве орбиту;
это, скорее, создаст у молдавского руководства соблазн снова,
как и в 1992 г., решить проблему Приднестровья силовым путем.
Столь же противоречивым по своим последствиям является договорное
оформление российско-украинских отношений. Договор снял, хоть
и не без ущерба для равноправия России, остроту проблемы Черноморского
флота; отношения между двумя странами получили какую-то почву
для нормализации. Августовский визит министра обороны РФ И.Сергеева
в Киев, совместные военно-морские маневры двух стран показали,
что нежелание Украины подключаться к системе коллективной
обороны СНГ можно во многом компенсировать военно-техническим
сотрудничеством, потенциал которого по-прежнему весьма велик.
Киев заинтересован в поддержании в рабочем состоянии своих
ракетостроительных мощностей как одного из рычагов влияния
в мире (примечательно, что США недовольны намерением Украины
начать производство ракет малого радиуса действия).
Наметившиеся в последнее время тенденции нормализации двусторонних
отношений (в преддверии парламентских, а в перспективе и президентских
выборов руководящие круги Киева вынуждены демонстрировать
общественности проинтеграционные настроения) не могут, однако,
в обозримом будущем отменить взаимное соперничество, в том
числе и в стремлении добиться благосклонности Запада. Киев
умело использует неспособность Москвы превратить СНГ в интеграционный
механизм, стать центром сплочения постсоветских государств,
и сам пытается взять на себя роль такого центра, свидетельство
чему - его роль в создании группировки ГУАМ.
Украине отводится центральное место в американской стратегии
геополитического сдерживания России на пространстве СНГ путем
формирования лояльных США правящих режимов, которые могли
бы быть использованы в противовес интеграционным усилиям Москвы.
Вашингтон поощряет Киев к созданию объединений государств
как внутри СНГ, так и вне Содружества без участия России,
поддерживает его планы относительно транскавказского коридора
для поставок нефти и газа в обход России, участие Украины
в целом ряде региональных организаций Центральной Европы (ЦЕИ,
ЦЕФТА и др.) и ее обращение время от времени к идее образования
Черноморско-Балтийского союза.
Визит в конце июля - начале августа президента Азербайджана
Г.Алиева в США, итоги переговоров в Вашингтоне президента
Казахстана Н.Назарбаева в начале декабря, где он получил поддержку
американского руководства своим проектам освоения и транспортировки
энергоносителей, показывают, что целью воздействия США на
страны СНГ являются закрепление раздробленности постсоветского
пространства, консервация рыхлости СНГ и воспрепятствование
его преобразованию из аморфного конгломерата государств разнонаправленной
ориентации в зону, консолидированную вокруг России. Откликаясь
на просьбу Э.Шеварднадзе, США заявили о своей готовности сыграть
активную роль в урегулировании грузино-абхазского конфликта.
Вашингтон пытается воспользоваться нынешней слабостью России,
отсутствием единства ее политической элиты в отношении концепции
национальных интересов в данном регионе.
На этом фоне можно считать достижением заключение российско-армянского
договора "О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи". Запад,
особенно США, в последнее время переориентируется на Азербайджан
в связи с большими возможностями, имеющимися там в области
разработки нефти, а это влечет за собой и отход от проармянской
позиции в карабахском вопросе. Однако здесь кроется и определенная
опасность для России: не придется ли ей в случае нового обострения
карабахского кризиса втягиваться в него на стороне непризнанной
Нагорно-Карабахской республики как союзника Армении? Утверждения,
что после заключения российско-армянского договора Азербайджан
откажется от идеи военным путем вернуть Карабах, выглядят
самонадеянно, ведь военные возможности Баку теперь существенно
иные, чем три-четыре года назад.
Тот факт, что на российско-белорусском направлении - единственном,
где действительно можно говорить о союзе - непропорционально
большую роль в последние полгода играли всякого рода превходящие
факторы (типа "дела Шеремета"), свидетельствует о непомерном
влиянии внутриполитической борьбы в России на ту область политики,
где в принципе должен быть консенсус. "Белорусский вопрос"
- это и показатель того, насколько самостоятельна Россия в
своей политике на постсоветском пространстве, насколько она
способна противостоять давлению тех западных и международных
организаций, которые подвергают санкциям Белоруссию, но в
то же время весьма снисходительны к гораздо более авторитарным
режимам, например, существующим в Азербайджане и Узбекистане.
|