|
НАТО
Одним из важнейших для интересов безопасности России событий
второго полугодия стал саммит НАТО, проходивший в Мадриде
8-9 июля, где Польша, Чехия и Венгрия были официально приглашены
начать переговоры о присоединении к альянсу. На сессии Совета
НАТО на уровне министров иностранных дел в Брюсселе 16 декабря
был подписан протокол о вступлении этих стран в НАТО, и теперь
до завершения процесса ратификации они будут иметь статус
наблюдателя. Остальным девяти странам ЦВЕ и Прибалтики в Мадриде
было обещано рассмотреть их заявки в будущем.
Борьба вокруг списка "первоочередников" высветила определенную
закономерность: все страны южного фланга НАТО (Франция, Италия,
Испания, Португалия, Греция) были едины в том, что первая
волна расширения должна иметь и южный вектор за счет Румынии
и Словении, тогда как страны центрального и северного флангов
НАТО (Великобритания, Германия, Голландия, Дания, Норвегия
и Исландия) проявили не меньшую солидарность, поддержав США
в том, чтобы ограничиться тремя странами - Польшей, Чехией
и Венгрией. Это дает основание предположить, что внутри НАТО
происходит подспудное размежевание на два макрорегиона с собственными,
порой не совпадающими, приоритетами, которое наиболее зримо
выражается в разногласиях между Вашингтоном и Парижем, выступающих
конкурентами в борьбе за влияние в НАТО, регионе ЦВЕ и в Европе
в целом и стремящихся направить расширение блока в соответствии
со своими региональными приоритетами и интересами во внутриблоковом
раскладе сил. Франция протежирует странам из Юго-Восточной
Европы (ЮВЕ), стремясь как-то уравновесить усиление в альянсе
позиций США после приема туда проамериканских Польши, Чехии
и Венгрии, тогда как Соединенные Штаты остерегаются связывать
себя союзническими обязательствами по обороне с государствами
ЮВЕ, считая этот регион наиболее взрывоопасным в Европе. В
Мадриде НАТО не взяла на себя каких-либо обязательств о принятии
трех прибалтийских республик и чтобы как-то сгладить разочаровывающий
эффект от этого, США готовят к подписанию Американо-балтийскую
хартию, которая однако тоже не будет содержать гарантий их
приема в альянс.
Итоги мадридского саммита являются для администрации Б.Клинтона
несомненным успехом. Несмотря на все разговоры об "европеизации"
НАТО и на попытки Франции противостоять американской гегемонии
в альянсе, США показали, кто является "хозяином в доме". Они
добились включения в итоговый документ положения об открытости
на будущее процесса расширения НАТО (принципа "открытых дверей"),
хотя сначала с этим не соглашались некоторые страны-члены
альянса.
На мадридском саммите Л.Кучма и главы 16 стран подписали
Хартию об особых отношениях между Украиной и НАТО. Она определяет
принципы двусторонних отношений, сферы сотрудничества, создает
механизм консультаций (Комиссия НАТО-Украина, обмен военными
миссиями связи). Однако в этом документе НАТО, выражая поддержку
суверенитету, национальной независимости и территориальной
целостности Украины, не взяла на себя обязательств быть гарантом
этих условий, чего добивался Киев. Поэтому в выступлении Л.Кучмы
в Мадриде чувствовалось разочарование окончательным вариантом
документа, и к тому же, если Совет Россия-НАТО является специально
созданным постоянно действующим органом, то Комиссия НАТО-Украина,
которая должна собираться не менее двух раз в год, по своему
фактическому статусу оказалась ниже. Очевидно, украинское
руководство рассчитывало на более тесную форму сближения с
НАТО (нечто вроде партнерства в этой организации, но без формального
членства в ней) и, соответственно, на более обязывающие договоренности
с альянсом именно в вопросах обеспечения своей безопасности.
Л.Кучма охарактеризовал подписанный документ как "промежуточный",
ясно давая понять, что на нем Украина не собирается останавливаться
и рассчитывает в будущем иметь с НАТО более весомый договор.
В декабре в Брюсселе прошла серия заседаний коллективных
органов НАТО. 1-4 декабря состоялись заседания на уровне министров
обороны и начальников генеральных штабов, в том числе Совместного
постоянного комитета Россия-НАТО. Обсуждались проблемы Боснии,
принятие новой командной структуры НАТО, расширение НАТО на
восток, усиление программы "Партнерство во имя мира", отношения
между НАТО и Россией. Все участники согласились, что международное
военное присутствие в Боснии придется сохранить и после окончания
мандата Сил по стабилизации (20 июня 1998 г.). Военный комитет
НАТО уже приступил к разработке вариантов новой операции (наиболее
вероятный из них - создание сил сдерживания по принципу "пожарных
команд", размещенных в наиболее горячих точках). Что касается
командной структуры, объявлено о сокращении количества штабов
(с 65 до 20), которые будет иметь объединенная военная структура
НАТО, приспособленная в большей мере к новым задачам альянса
как в пределах, так и за пределами зоны его ответственности.
В связи с данной реформой особую важность приобретает позиция
Франции. Движение Парижа к реинтеграции в объединенную военную
структуру НАТО, которое в предыдущие два года (с избранием
Ж.Ширака на пост президента) набирало обороты, в последние
полгода застопорилось в связи с обострением американо-французских
разногласий по целому ряду вопросов. Францию не устраивает
реформирование НАТО по-американски, когда предлагаемые нововведения
не меняют кардинально нынешнего положения в альянсе, и американская
гегемония фактически сохранится впредь, но в более завуалированном
виде. Вместе с тем, Париж заявил, что его решения не окончательны
и будут зависеть от перераспределения ответственности между
европейцами и американцами.
Что касается принятия в НАТО трех новых членов, речь шла
в основном об организационных его формах и о цене расширения.
Министры отметили, что реальная цена расширения окажется значительно
ниже прогнозировавшейся, ведь многие прогнозы составлялись,
исходя из возможного противостояния сильному противнику, подобному
СССР. По их мнению, новички должны сосредоточиться не на замене
инфраструктуры, доставшейся от Варшавского договора (которая
оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем предполагали в НАТО),
а на достижении оперативной совместимости с НАТО.
Состоялось заседание СЕАП, а также Военного комитета евроатлантического
партнерства, структур, объединяющих 44 государства. Поскольку
страны, не предполагающиеся к приему в НАТО, не проявляют
(за исключением Украины) особого рвения в военном сотрудничестве
с альянсом, участникам ПВМ предложен ряд новшеств, которые
помогли бы их более глубокому вовлечению в систему военного
планирования с использованием почти таких же процедур, как
и для стран НАТО. Так, в будущем году впервые ненатовские
офицеры будут допущены к руководящим должностям до уровня
начальника секции в координационной ячейке ПВМ в Монсе.
Как и ожидалось, особые сложности проявились на российско-натовских
встречах. Хотя после подписания Основополагающего акта сотрудничество
активизировалось, Североатлантический союз воспринимает этот
акт, в первую очередь, как карт-бланш для расширения без риска
получить крупный конфликт с Россией. Х.Солана резко отмел
всякую возможность обсуждения с Россией вопроса о продвижении
на восток натовской военной инфраструктуры, считая, что эта
проблема находится исключительно в компетенции альянса и вступающих
стран. Как и раньше, имели место констатации плодотворного
опыта сотрудничества двух сторон на Балканах. Основным достижением
после заключения Акта можно считать то, что сформирована повестка
дня для партнерства на ближайший период, однако очевидно,
что России это партнерство еще долго не сможет компенсировать
те потери, которые влечет продвижение блока к ее границам.
Даже тот факт, что Москва порой предпочитает вести дорогостоящее
слежение за маневрами, проводящимися в рамках программы ПВМ
(хотя, по мнению натовских экспертов, ей дешевле самой принять
в них участие), свидетельствует о сохраняющейся отчужденности
и нежелании России предпринимать действия, которые могли бы
быть истолкованы как отказ от неприятия расширения блока.
На сессии Совета НАТО на уровне министров иностранных дел
(16 декабря), так же как и на мадридском саммите в июле, проявились
специфические пристрастия отдельных членов блока к странам-кандидатам.
Французский министр продолжал настаивать на кандидатурах Румынии
и Словении, отметив в то же время прогресс, сделанный Болгарией.
Дания заявила (явно с намеком на прибалтийские страны), что
НАТО должна быть открыта для всех европейских демократий,
невзирая на географическое положение. В то же время госсекретарь
США М.Олбрайт проявила более осторожный подход, заметив, что
не нужно пробуждать надежды, назначая фаворитов, и надеяться,
что парламенты стран НАТО всегда будут соглашаться с приемом
новых членов. Она сделала акцент на том, что оставшиеся кандидаты
должны удовлетворять самым строгим критериям, продемонстрировать
способность выполнить все обязательства, вытекающие из членства
в НАТО, и доказать, что их вступление послужит стратегическим
интересам блока.
Конечно, на основании этих слов еще рано говорить о том,
что США склонны ограничить расширение НАТО тремя странами.
Однако на позицию госсекретаря явно повлияли состоявшиеся
в октябре-ноябре в сенатском комитете по иностранным делам
слушания по вопросу о расширении. Хотя большинство выступивших
сенаторов поддерживало прием в альянс новых членов, некоторые
из них, в особенности председатель комитета Дж.Хелмс, поднимали
перед администрацией вопрос о стратегическом обосновании расширения,
о том, чтобы она четко объяснила, с какими потенциальными
угрозами НАТО может столкнуться в XXI веке и почему расширенный
альянс необходим для парирования этих угроз (по мнению большинства
американских экспертов, такого четкого видения у администрации
нет). Кроме того, сенаторы выразили скептицизм относительно
распределения бремени расширения между США и их союзниками
(как нынешними, так и потенциальными), критикуя, как обычно,
европейцев за их неспособность урегулировать свои споры. Это
может означать, что, хотя прием Польши, Венгрии и Чехии будет,
скорее всего, ратифицирован сенатом, постановка вопроса о
последующем расширении может столкнуться с гораздо бÓльшим
скептицизмом законодателей.
На слушаниях проявилась (особенно в выступлениях Дж.Хелмса)
конфронтационная антироссийская линия, требования гарантировать,
чтобы Россия не имела права голоса в дискуссиях по контролю
над вооружениями, стратегической доктрине и будущему расширению.
Администрация же, придерживаясь аналогичной точки зрения на
содержание российско-натовского партнерства, все же опасается
переходить определенную грань жесткости в отношениях с Россией.
В частности, М.Олбрайт на слушаниях не дала прямого ответа
на вопрос о перспективах членства в НАТО прибалтийских стран,
отметив лишь, что США предпринимают шаги к тому, чтобы обеспечить
их все бÓльшую вовлеченность в европейские институты
(в особенности, ЕС).
Несмотря на постепенное затухание антинатовской риторики
в России, Москва не снижает усилий в поиске альтернативных
путей своего участия в европейских делах: Е.Примаков использовал
трибуну совещания министров иностранных дел стран ОБСЕ в Копенгагене
(18-19 декабря), чтобы выступить против "натоцентризма" в
европейской безопасности. По его мнению, связи между ОБСЕ
и НАТО необходимы, но не на иерархической основе, а на основе
сотрудничества. Трудно, однако, предположить (даже если будет,
как решено в Копенгагене, разработана Хартия европейской безопасности),
что НАТО согласится пожертвовать своей гегемонией в условиях
фактической силовой монополии в Европе.
|
