|
Азиатско-Тихоокеанский регион
Вторая половина 1997 г. отличалась всплеском дипломатической
активности ведущих держав региона, а также рядом событий,
последствия которых будут ощутимы на протяжении длительного
времени. Среди них следует отметить: двусторонние встречи
лидеров России, США, Китая и Японии, включая первый за последние
12 лет визит высшего китайского руководителя в США; принятие
России в АТЭС (25 ноября); начало официальных четырехсторонних
переговоров с участием КНДР, Южной Кореи, США и Китая по нормализации
ситуации на Корейском полуострове, первый раунд которых прошел
в Женеве 9-10 декабря; подписание 23 сентября в Нью-Йорке
двустороннего соглашения между США и Японией "Основные направления
японо-американского сотрудничества в области обороны", которое
заменило собой предыдущий вариант 1978 г.
Соглашение предусматривает, что две страны будут действовать
сообща не только в случае нападения на Японию, как это было
раньше, но и при возникновении "чрезвычайных обстоятельств
в прилегающих районах". Хотя географические рамки этих районов
не оговариваются, Токио уже не раз давал понять, что они охватывают
Корейский полуостров и Тайвань.
Как это ни парадоксально звучит, но несмотря на обновление
военного союза с США, маневры японской дипломатии в последние
месяцы указывают на определенный отход Токио от прежней односторонней
ориентации на Вашингтон: при всех выгодах от этого союза,
Японию не может устроить гегемония одной державы в регионе.
Японское руководство провозгласило новый курс своей политики
в отношении России, которая будет отныне строиться на следующих
трех принципах: доверие, взаимная выгода и долгосрочная перспектива.
Выступая в Токио 24 июля, премьер-министр Р.Хасимото особо
выделил то обстоятельство, что в рамках взаимоотношений США-КНР-Япония-Россия,
определяющих состояние АТР, японо-российское направление заметно
отстает от других, и поэтому урегулирование отношений РФ и
Японии и "конструктивное вовлечение" РФ в дела АТР становится
приоритетной задачей.
В Токио понимают, что выпадение России из глобального баланса
крупнейших держав Азии ведет к чрезмерному усилению американских
позиций в регионе, а топтание на месте в японо-российских
отношениях порождает невыгодный перекос в геополитической
архитектуре, тем более в условиях, когда связи США и Китая
с Россией, при всех сложностях, имеют очевидную динамику развития.
Причем в случае с КНР значительное место в этих связях занимают
закупки российской военной техники. Провозглашение нового
курса, в известной мере, может рассматриваться и как противовес
возможному американо-китайскому сближению (улучшение отношений
с Пекином отнесено американской внешнеполитической стратегией
к числу ключевых долгосрочных целей США).
Следует указать также на новые подходы Токио к отношениям
с Пекином, которые наряду с ранее объявленным курсом на всестороннее
улучшение связей с Москвой призваны стать основой "евроазиатской
дипломатии" Японии. Взаимоотношения с Китаем, по словам Р.Хасимото,
будут строиться на базе "углубления взаимопонимания, расширения
диалога, развития сотрудничества и формирования единого регионального
порядка". Об этом он заявил накануне своего официального визита
в Китай (4-7 сентября). Пекин расценил как вмешательство в
свои внутренние дела включение Тайваньского пролива в сферу
действия нового американо-японского военного соглашения, и
японский лидер не смог развеять недовольство Пекина (в случае
конфликта из-за Тайваня Токио будет обязан на основании нового
договора оказывать содействие вооруженным силам США), хотя
и сделал сенсационное заявление, объявив о готовности допустить
китайских представителей с инспекцией на военные объекты Японии.
Япония и Китай не отказались от своих притязаний на острова
Сенкаку в Восточно-Китайском море, но решили, что этот спор
не должен мешать развитию двусторонних отношений. Пекин помогает
Токио в налаживании его контактов с Северной Кореей, выступая
посредником в нормализации отношений между ними.
Несмотря на то, что существует взаимная потребность Токио
и Пекина друг в друге, позиции Японии выглядят более уязвимыми,
поскольку ей придется решать более сложную задачу - маневрировать
между США и Китаем.
Визит председателя КНР Цзян Цзэминя в США 26 октября - 3
ноября показал, что борьба Китая с "однополярным господством
США и содействие процессу многосторонней поляризации мирового
порядка" вовсе не исключают намерения установить стратегическое
партнерство с Соединенными Штатами и извлекать прагматическую
выгоду от развития отношений с ними. Со своей стороны, администрация
Б.Клинтона, несмотря на наличие серьезных разногласий с Пекином,
решила строить целую сеть расширяющихся политических, экономических
и военных связей, которые плотнее привязали бы его к США.
Ценность Китая как партнера Вашингтона в решении международных
проблем проявилась в ходе первого же раунда официального переговорного
процесса по корейскому урегулированию с участием четырех держав,
состоявшегося 9-10 декабря. Он смог начаться именно благодаря
тому, что китайская делегация убедила представителей КНДР
снять их предварительное условие о выводе американских войск
из Южной Кореи.
США хотят интегрировать Китай в новый миропорядок, который
формируется под влиянием результатов "холодной войны" и в
котором они претендуют на роль гегемона, но КНР не устраивают
условия, на которых Вашингтон желает включить ее в систему
международных отношений. Пекин не желает принимать "правила
поведения", сформулированные на Потомаке. Однако последнее
не дает оснований заключить, что КНР будет ближе к России,
чем к США. Более вероятно, что Китай в целом будет придерживаться
позиции равноудаленности от США и России; не случайно, что
отношения с обоими государствами он определяет одинаково -
как "стратегическое партнерство".
Пекин считает в целом выгодным для себя японо-российское
сближение, поскольку оно соответствует традиционной схеме
баланса сил, сводящейся к тому, что урегулирование отношений
с Японией восстановит балансирующую роль России как противовес
ныне неограниченному доминированию США в регионе. Параллельно
с этим Пекин стремится подключиться к системоформирующим процессам
в Юго-Восточной Азии, не исключая в перспективе возможности
возглавить восточноазиатское партнерство. На проходившей в
середине декабря в столице Малайзии встрече лидеров стран
АСЕАН, Китая, Японии и Южной Кореи председатель КНР Цзян Цзэминь
заверил своих соседей по региону в отсутствии у Китая гегемонистских
устремлений и предложил отложить в сторону споры о территориальной
принадлежности потенциально богатых нефтью островов Спратли
в Южно-Китайском море, чтобы они не мешали согласованию позиций
по региональным и международным проблемам в рамках ООН, АТЭС
и в отношениях с Европейским Союзом.
Второе полугодие 1997 г. ознаменовалось новыми попытками
России укрепить свои политические и экономические позиции
в АТР. Особенно плодотворным здесь был ноябрь, когда состоялись
"встреча без галстуков" в Красноярске между Президентом РФ
Б.Ельциным и премьер-министром Японии Р.Хасимото, визит Б.Ельцина
в Китай, визит Е.Примакова в Японию, визит В.Черномырдина
во Вьетнам. Наиболее важными событиями в ходе перечисленных
встреч и визитов можно считать завершение демаркации российско-китайской
границы на Восточном участке и договоренность о заключении
к 2000 г. российско-японского мирного договора (для чего была
учреждена совместная рабочая группа во главе с министрами
иностранных дел). Вместе с тем, российско-японские договоренности
порождают не меньше вопросов, чем дают ответов, и главный
из них - как будет решаться территориальная проблема? Токио
твердо намерен обсуждать в ходе заседаний рабочей группы в
первую очередь конкретные вопросы подготовки условий для возвращения
территорий, в то время как Москва хочет включить в эту повестку
на равных основаниях проблемы экономического сотрудничества.
То, что Россия в своих договоренностях о демаркации границы
с Китаем создала прецедент отказа от части занимаемых ею территорий,
не будет способствовать смягчению позиции Японии.
Российской внешней политике на азиатском направлении необходимо
учитывать, что США, вероятно, постараются заблокировать новый
"российский" курс Токио путем каких-то уступок Японии, в частности,
подключив ее к переговорам по проблеме урегулирования ситуации
на Корейском полуострове. Как уже упоминалось, первый раунд,
положивший начало официальному переговорному процессу по этой
проблеме, прошел в Женеве 9-10 декабря с участием США, КНДР,
Южной Кореи и Китая. США (по крайне мере, на данном этапе)
не хотят подключения России и Японии к переговорам о выработке
мирного договора по Корее, который должен заменить действующее
на Корейском полуострове соглашение о перемирии, подписанное
в 1953 г.
В российско-китайских взаимоотношениях также немало проблем,
которые невозможно было решить в ходе встреч лидеров двух
стран: значительное сокращение торгового оборота между двумя
странами, явный перекос в сторону вооружений в структуре российского
экспорта в Китай, ориентированность китайских предприятий
преимущественно на западный рынок. В такой ситуации обесценивается
и политический аспект двусторонних отношений, в частности,
стремление обеих стран к строительству многополярного мира,
если не будет подкреплен соответствующей экономической базой,
сопоставимой с той, что сложилась у Китая с западными странами
и Японией.
Немало противоречивых последствий может принести с собой
вступление России в АТЭС, тем более что оно совпало по времени
с потрясениями на фондовых рынках. Россия явно не отвечает
экономическим критериям членства в этой организации - на торговлю
со странами АТР приходится лишь 9,6% ее товарооборота (а доля
России в суммарном объеме внешней торговли стран АТР меньше
1%). Крайне невелико участие российского Дальнего Востока
в региональных интеграционных процессах (не говоря уже об
экономической деградации его самого). Как и во многих других
случаях, главный побудительный мотив вступления России в АТЭС
лежит в политической области: не оказаться в стороне от происходящего
в регионе перераспределения сфер влияния.
|
