Новости
Технология кампаний
Выборы-справочник
Научный журнал
Исследования
Законы о выборах
Политика в WWW


Top
Исследования

 
Политик и общество
 

Причины этнополитических конфликтов

Этнополитическим конфликтом называется спор, в котором, по крайней мере, одна сторона, опирающаяся на этнический (национальный) принцип социальной солидарности, рассматривает возможность или демонстрирует желание и готовность применить вооруженную силу для реализации своих интересов.

Системные причины конфликта. К системным причинам мы будем относить факторы, определяющие состояние дисбаланса (кризиса) социально-политической системы, к ситуативным - поведение и установки сторон конфликта. Считается, что первые являются решающими по отношению ко вторым, независимо от того, осознается ли эта связь участниками конфликта в каких-либо рационализированных формах или нет (в таком случае доминирует иррациональность). Основным источником системных причин являются патронажный тип экономики и соответствующий ему плебисцитарный вождистский тип демократии. Источник фрагментации (раздробления) политического и экономического пространства Российской Федерации находится в государственном патронаже (опеке и вмешательстве) распределения сфер влияния и становления новых хозяйственных структур (что одновременно означает становление нового класса хозяев этих структур). Такой патронаж предоставляет возможность тем, кто занимает ключевые позиции в государственных структурах, использовать уникальную организационную возможность для того, чтобы "дать своим ребятам делать бизнес".

Обратной неформализованной стороной государственного патронажа является паразитарно-бюрократическая приватизация и раздел хозяйственных структур между различного рода неформальными объединениями (клановыми, племенными, этнолингвистическими, региональными и т.д.). Неизбежно у групп, по тем или иным причинам предендующих на роль политических элит, возникает подозрение в отношении намерений друг друга, и у всех вместе - недоверие к так называемым центральным структурам. При прочих равных условиях, оно перерастает во враждебность благодаря следующим моментам:

  • центральные структуры не предусматривают каналов или способов привлечения представителей локальных элит на свой уровень;
  • решения стратегического значения, принимаемые в центральных структурах, дают в конечном счете фактический выигрыш тем группам, которые находятся в более близкой позиции к этим структурам;
  • отсутствуют надежные каналы информации о намерениях и процессе принятия решений между центральными структурами и локальными элитами;
  • принципы легитимности центральных структур и локальных элит не совпадают в значительной степени;
  • назревающая борьба внутри сепаратистского лагеря между различными группировками заставляет их рассматривать центральные структуры не как объективного арбитра в споре, но как внешнюю силу, пытающуюся извлечь выгоду из кризисной ситуации;
  • локальные элиты рассматривают действительные намерения центральных структур как неочевидные, неустойчивые и меняющиеся ситуативно под воздействием борьбы внутри этих структур.

Плебисцитарный вождистский тип демократии является вторым системным источником конфликта. Речь идет о промежуточном типе политического режима (между рационально-правовым и харизматическим), где центральное место принадлежит фигуре президента, источником легитимности которого является плебисцит. Предполагается, что в переходный период такой президент может обеспечить национальную политическую интеграцию, верховный контроль над административной машиной государства и осуществление преобразований в самой системе. Для этого он наделяется правом единолично (на практике - по советам окружающей его свиты), вне представительных демократических институтов и норм, апеллируя к некой анонимной "воле народа", принимать важнейшие решения национального масштаба.

В реальности плебисцитарная вождистская демократия отражает интересы тех фракций господствующего класса, которые, не отказываясь от формального признания парламентарной демократии, возлагают на плебисцитарного президента установление порядка, выгодного господствующему классу в целом. Авторитарный характер данного типа заключается в персонализации власти при сохранении некоторых элементов парламентарного фасада. На практике провозглашенные цели никогда не достигаются в полном объеме, а сам режим характеризуется внутренней нестабильностью, поскольку он является помесью взаимоисключающих отношений (харизматических и бюрократических), воплощаяя их наиболее слабые стороны.

Стремление плебисцитарного президента играть роль "харизматического вождя" приводит к тому, что его административный штат формируется на принципах личной преданности, причем техническая подготовленность имеет небольшое значение. Здесь нет системы формальных правил или абстрактных правовых принципов, а также процесса принятия рациональных правовых решений, нацеленных на такие принципы. Здесь также отсутствует юридическое мышление, ориентированное на правовой прецедент. Конкретные решения каждый раз создаются заново от конкретного дела к делу и по своему происхождению рассматриваются как откровения лидера и его свиты.

Когда такая власть вступает в конфликт с конкурирующей властью или с группой, также претендующей на харизматические свойства, единственный способ разрешить конфликт заключается в насилии, поскольку в таком конфликте только одна из сторон может быть правой; другая является виновной в несправедливости, что подлежит искуплению "перед народом".

Такой тип власти в принципе не может оставаться стабильным, но подвергается либо традиционализации, либо бюрократизации, либо определенной комбинации обеих тенденций. Принципиальные мотивы, лежащие в основе такой трансформации, связаны с идеологическими и материальными интересами членов административного штата, выдвиженцев, партийных функционеров и т.д. Более всего они заинтересованы в том, чтобы сохранить свои позиции, сложившиеся отношения, стабильное положение с целью реализации этих идеальных и материальных интересов. Одна из опасностей, вытекающая из такой ситуации, заключается в том, что плебисцитарный режим оказывается не в состоянии сформулировать доктрину государственных интересов и осуществлять на ее основе свою внутреннюю и внешнюю политику. Характерно, что из всех президентских и правительственных указов и постановлений за 1992 год лишь в трех актах упоминается о государственных интересах России.

Ситуативные причины этнополитического конфликта:

  • историческое наследие отношений между государствами в регионе конфликта (например, завоевание и колонизация Кавказа Российской империей);
  • внешнеполитические факторы в регионе конфликта (например,
  • интересы Турции и Ирана на Кавказе); - военно-стратегические факторы (например, способность России контролировать военную ситуацию на Кавказе);
  • собственно этнические факторы (например, характер этнической стратификации, т.е. иерархического социального расслоения на этнической основе);
  • экономические факторы (например, экономический кризис в Российской Федерации);
  • внутриполитические факторы (например, формирование и акции новых политических движений и организаций, в частности, Конфедерации горских народов);
  • факторы-характеристики сторон конфликта (например, воинственный стиль националистов);
  • информационные факторы (например, отсутствие полной и однозначной информации о намерениях сторон);
  • поведенческие факторы (например, нарастание вооруженных инцидентов).

Фазы этнического (межнационального) конфликта. Выделяются три основные фазы:

  1. формирование конфликта (так называемая формальная фаза, когда участвующие стороны осуществляют формирование своей массовой базы, отрабатывают идеологические приемы, выдвигают свои требования на почве узаконенных норм и структур);
  2. развитие конфликта (так называемая фаза обострения, когда стороны обращаются к воинственной тактике, открыто выходят за рамки узаконенных норм и структур);
  3. реализация конфликта (так называемая военная фаза, когда стороны прибегают к длительному вооруженному столкновению).

Направление действия фактора конфликта. Направление действия каждого из факторов может быть различным:

  1. фактор действует в направлении интенсификации политического конфликта;
  2. фактор нейтрален, то есть присутствует, но не оказывает выраженного воздействия на конфликт;
  3. фактор действует в направлении сглаживания конфликта;
  4. фактор не имеет отношения к данному конфликту;
  5. о факторе нет надежной информации. В конкретных случаях конкретный фактор может вести себя по разному (например, в одной ситуации экономический кризис может стимулировать стороны сесть за стол переговоров, в другой, напротив, усилит непримиримость и желание идти на вооруженные акции).

Социальная основа конфликта и возможные варианты действий сторон. Сравнительный анализ факторных группировок говорит об однотипности социальной основы крупномасштабных внутренних конфликтов с этнической окраской. Общий вывод: не следует рассматривать интенсификацию этнического антагонизма как неизбежное следствие полиэтничной природы общества. Правда заключается в том, что этнические различия искусственно стимулируются и эксплуатируются различными фракциями, которые претендуют на роль политических элит и озабочены распределением сфер своего влияния в экономике и политике. Раздел сфер влияния и представляет собой действительную основу этнополитических конфликтов.

Структура этнополитического конфликта (пример Северной Осетии - Ингушетии). Исследуемый пример может быть отнесен к племенному постколониальному (трайбалистскому) типу конфликтов, которые особенно распространены в странах так называемого "третьего мира", то есть приближается в своих факторных характеристиках к таким конфликтам, как Конго-Катанга (1960/63), Чад (1979) или Марокко-Западная Сахара (1975). Особенность: в подобного рода конфликтах всегда присутствует политическое наследие некой бывшей колониальной державы, состоящее в том, что государственные границы и административное деление стран, получивших независимость, устанавливались в свое время колониальным сувереном, исходившим из геополитических расчетов относительно других крупных держав-колонизаторов.

Политическая и административная карта племен и народностей Северного Кавказа в этом плане не является исключением, поскольку она складывалась в процессе многолетней борьбы Российского государства с его основными соперниками на южных границах - Турецкой и Персидской империями. Последствия - неизбежный рост трайбализма (племенной политической ориентации) в форме народных движений, партий или национальных фронтов и кровавые разборки между ними по самым различным поводам. Контроль над нефте- и газодолларами, а также их размещением в западных банках является жизненно важным условием для господствующих в патронажной системе групп. Согласно данным Центра общественных связей ФСК РФ, основными направлениями незаконного вывоза остаются страны Балтии (нефть, нефтепродукты, металлы) и Закавказья (сырье плюс техника, боеприпасы, вооружение, продовольствие). Расположение нефте- и газопроводов, железных и шоссейных дорог в регионе конфликта показывает, что Ингушетия попадает в своеобразный геополитический "треугольник".

Как уже отмечалось, неотъемлемой системной характеристикой патронажа является неизбежное провоцирование противоречий между центром системы и ее периферией, что в условиях многорегионального и многонационального Северного Кавказа с железной закономерностью ведет к регионализму и этнополитическим конфликтам. Заявив о своем отделении от Чечни в качестве самостоятельной республики, Ингушетия геополитически оказалась в опасном положении, будучи зажатой между тремя центрами Кавказского направления вывоза сырьевых ресурсов и других стратегически важных материалов: Моздоком, Владикавказом и Грозным. Практически все основные фонды промышленности, нефте- и газодобыча и переработка принадлежали Чечне (95%), а после референдума 30 ноября 1991 года начался процесс отстранения ингушей от руководства промышленными предприятиями и организациями, а также перекройка границы по образцу 1934 года (Сунженский и Малгобекский районы). В считанные дни ингушская племенная элита обнаружила себя не у дел и попыталась сделать несколько резких движений, которые нарушили хрупкий баланс в непростой системе отношений российских патронов и их чеченских клиентов.

После провозглашения Чеченской республикой независимости этот регион находится в состоянии полного хаоса, на фоне которого процветают самые разные варианты нелегальной торговли. Установившаяся сейчас в Чечне анархия объясняется прежде всего тем, что власть Джохара Дудаева опирается на непрочный конгломерат противоборствующих группировок, каждая из которых располагает собственными вооруженными формированиями и собственными источниками финансирования. Это группа председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством Я.Мамодаева, контролирующего доходы от торговли нефтью; группа мэра Грозного, в руках которого весь процесс приватизации; группа "человека номер два" в чеченском режиме - Юсуфа Сосламбекова, который руководит Конфедерацией горских народов Кавказа и тоже имеет свои вооруженные силы. Кроме того, все эти группы соперничают с парламентом, который с подозрением относится к усилению исполнительной власти, а также - с советом старейшин и руководителями тайных исламских обществ, пользующихся значительным влиянием в сельской местности.

Д.Дудаеву приходится считаться и с оппозицией, и прежде всего с "демократическими силами", где одной из ключевых фигур является бывший министр химической и нефтеперерабатывающей промышленности СССР Саламбек Хаджиев. По оценке оппозиции, объединенной в движение "Даймохк", Дудаев, "сознательно или неосознанно, всего лишь остается марионеткой в руках его прежних хозяев - влиятельной разведывательной службы российской армии"[1]. Ввиду обострения этой борьбы обстановка становилась все более неопределенной, что заставило группу "нефть-металл" искать пути для восстановления своего контроля за "Северокавказским треугольником", являющимся ключевым для операций с нефтепродуктами и другими стратегическими товарами. К тому же осенью 1992 года эта группа сама оказалась в достаточно сложном положении. С одной стороны, система патронажа дала уникальные возможности бесконтрольного вывоза сырьевых материалов и перевода многомиллиардных сумм в зарубежные банки, с другой - амортизация машин и оборудования в добывающих отраслях, падение их производства, резкое сокращение капиталовложений привели к сокращению добычи сырья и в перспективе - к разрушению самих отраслей. Кроме того, возникла проблема с более мелкими корпорациями, которые в условиях управленческого хаоса нащупали через МВЭС и другие ведомства свои собственные каналы продажи энергоресурсов и материалов и перевода валюты за рубеж, размывая тем самым неустойчивые основы господства. Возникновение и ход конфликта Северная Осетия-Ингушетия показал, что патронаж является не только тупиковой, но и опасной альтернативой для страны. Возникшую в "Северокавказском треугольнике" кризисную ситуацию следует рассматривать в свете повышенной активности самого президента РФ и представителей президентского штата (Г.Бурбулиса, Ф.Шелова-Коведяева и др.). Катастрофические результаты не замедлили появиться, поскольку с самого начала упор был сделан не на процесс государственного строительства, а на политику манипуляции массовым сознанием и борьбы клик за господство.

Оценка отдельных личностей может быть различной, однако массовая плебисцитарная демократия по своей природе не предполагает никакой иной политики. Способность режимов восстанавливать равновесие, нарушенное кризисными явлениями, различается в зависимости от уровня и модели легитимности: например, квази-марксистской, плебисцитарно-демократической или племенной (этнической) лояльности общества. Поэтому динамика конфликта предопределяется внутренними характеристиками самих режимов. Если эти системные закономерности могут чему-либо научить, то основные прогностические выводы заключаются в следующем:

  • любой затяжной конфликт, имеющий системные причины такого рода, неизбежно ведет к нарушению равновесия политического режима; так что, если не удалось разрешить его в относительно короткие сроки, следует приготовиться к такому нарушению;
  • все страны с подобной ситуацией рано или поздно приходят к применению вооруженных сил в полном масштабе;
  • исход борьбы напрямую зависит от избранной модели легитимности;
  • исход борьбы в решающей степени зависит от экономически господствующих групп и их региональных клиентов;
  • не решив эти стратегические вопросы, не следует возлагать особые надежды на тактические приемы, которые могут дать временный выигрыш, но в более долгосрочной перспективе привести к обратному результату.

Среди ситуационных факторов конфликта Северная Осетия-Ингушетия наиболее мощными являются исторические и территориальные: они эффективно используются для дальнейшей интенсификации конфликта. Далее следуют хозяйственные параметры кризиса: размещение основных производств в Чеченской республике и Северной Осетии; высокая изношенность фондов в промышленности; отрицательный баланс вывоза-ввоза продукции; резкая стратификация доходов между различными группами населения; отток некоренного населения, среди которого большую долю составляют квалифицированные кадры; высокая плотность населения при недостатке ресурсов; высокая детская смертность по санитарным причинам; относительно низкий образовательный уровень коренного населения; значительная доля лиц трудоспособного возраста, не занятых в общественном производстве (этот показатель превышает среднероссийский в 3,9 раза); растущая нехватка продуктов и товаров широкого потребления.

Интенсификация конфликта стимулируется следующими факторами:

  • общей дестабилизацией во всем регионе и на граничащих территориях;
  • неадекватной поддержкой status quo со стороны армии и сил безопасности;
  • неопределенным правовым положением институтов власти;
  • отсутствием системы региональной безопасности;
  • затяжным экономическим кризисом и неадекватной экономической и социальной политикой в этих условиях.

Основной вывод - конфликт продолжает интенсифицироваться на фоне попыток властей РФ приостановить эту тенденцию.

Настоящую фазу конфликта характеризуют следующие моменты:

  • экономическая и политическая заинтересованность этнополитических групп, вовлеченных в конфликт (чеченцев, ингушей, осетин, казаков), в спорных территориях возрастает;
  • между сторонами существует глубокий идеологический раскол относительно типа необходимого общественного и политического устройства в регионе;
  • в результате применения армейской вооруженной силы между сторонами воцарились глубокое отчуждение и подозрительность;
  • проявляется повышенное внимание к региону со стороны сопредельных иностранных государств и стоящих за ними мировых центров власти;
  • произошел существенный отток населения из района конфликта, появились значительные группы беженцев;
  • время возможности достижения политических решений быстро сокращается.

При таких условиях центр тяжести конфликта перемещается от объективных факторов (которые по-прежнему остаются фоном ситуации) на взаимодействие сторон. Интенсификация конфликта возрастает ввиду действия следующих факторов:

  • ожесточается идеологическая конфронтация сторон, включающая взаимные угрозы, разоблачения и обвинения в подрывной деятельности;
  • сторонники и союзники каждой из сторон прибегли к подобной же тактике, что привело к расширению вовлеченности третьих сил и возникновению региональной "дуги конфликта";
  • военный баланс в регионе изменился ввиду вооруженных приготовлений сторон;
  • усилилась "этнизация" конфликта и радикализация массового политического сознания;
  • адекватные каналы коммуникации между сторонами отсутствуют, получение надежной информации о намерениях сторон проблематично;
  • катастрофические результаты конфликта заставляют ингушскую сторону рассматривать центральные российские структуры не как объективного арбитра в споре, но как внешнюю силу, пытающуюся извлечь выгоду из кризисной ситуации;
  • локальные элиты рассматривают действительные намерения центральных росийских структур как неочевидные, неустойчивые и меняющиеся ситуативно под воздействием борьбы внутри этих структур.

Попытки разрешить конфликт ставит стороны перед необходимостью каким-то образом разрешить эти дилеммы. Если факторные группы представлены достаточно четко, методика их оценки будет заключаться в рассчете ресурсов и политик, которые могут быть использованы для подавления действия конкретного фактора в сторону интенсификации и его стимулирования в сторону снижения конфликтности.

Э.Н.Ожиганов




Если вас заинтересовала данная страница, возможно, вам будут интересны сайты по следующим ссылкам:

На страницу назад

 
 
©1999-2021 VYBORY.RU
Статистика