Российская государственность и закономерности развития советских и постсоветских элит

Элита и собственность. К политической элите относятся господствующие и доминирующие слои, группы общества, реально определяющие и осуществляющие социальную, духовную, культурную и государственную политику. Само становление и развитие политических элит невозможно оторвать от:

а) содержания насущных потребностей конкретной фазы исторического развития;
б) динамики господствующих общественных настроений;
в) форм и методов борьбы элит и контрэлит. Сама элита может быть разделена на верхушечно-кастовую и различные субэлиты (региональные, "отраслевые", национальные и др.). Именно в рамках последних возникают так называемые конкурирующие, стремящиеся занять доминирующее положение.

Можно выделить четыре фазы развития советской элиты: "классическая" ("сталинская" элита), "мутационная" ("хрущевская"), "прагматически-деидеологизированная" ("брежневская"), "приватизаторская" ("горбачевско-ельцинская").

Эволюция советской правящей элиты в целом шла по осевой линии - от корпоративного обладания властью как собственностью к реализации всех функций "частных" собственников накопленных "общественных" материальных благ.

"Сталинская" элита ("ленинский" этап был периодом ее становления) характеризовалась корпоративным отношением к материальной собственности через корпоративное обладание властью как собственностью. Подобное положение существовало только в ранне-классических античных деспотических обществах. При этом реальные функции собственника (на объект власти и материальные блага) во всех своих четырех элементах - владения, пользования, распоряжения и управления (последняя функция производная от функции распоряжения) - в полной мере принадлежали лишь высшей правящей касте и персонифицировались в личности "вождя-генсека". Далее шла пирамидальная структура властных субэлит (центрально-хозяйственных, партийно-обкомовских, управительски-местных), которым частично были делегированы только функции управления и "регламентированного" пользования властью и материальными благами как "корпоративно-общественными" объектами собственности.

В такой пирамиде субэлиты были полностью зависимы от реально правящей верховной касты. Это порождало рабскую покорность, в том числе и "верхов" по отношению к персонифицированному единодержцу власти.

Но такая структура дала мощный рычаг для насильственной модернизации страны и обеспечила формирование военно-мобилизационной экономики, выстоявшей в ходе ожесточенной войны с Германией.

Вместе с тем, зависимое положение субэлит и верховной касты по отношению к "генсеку-фараону" делало всю элиту в целом объектом бесконтрольного манипулирования со стороны "вождя". Это позволяло Сталину "вырезать" элиту, Хрущеву - самодурно командовать ею, и наконец, Горбачеву и Ельцину - "безболезненно" громит ее, безвольную, не способную противостоять и противодействовать властным импульсам "сверху", ибо вся пирамида власти была нацелена на подавление "низов" для поддержания корпоративного господства "верхов".

"Мутационная", "хрущевская" фаза эволюции коммунистической элиты была связана со "сбросом" внутриэлитного террора и ослаблением идеологических "оков сталинизма". Это привело к утрате концептуальной ясности и внутренней деидеологизации основных элитных групп. Именно "хрущевский стиль" способствовал становлению в их мышлении "прагматизма", что на фоне первоначальной высокой хозяйственной динамики и породило "популярность" нового лидера. Однако происходили и более глубинные сдвиги. Известная децентрализация власти привела к резкому усилению элемента пользования властью и материальной собственностью региональными субэлитами через расширение компетенций управления, но при сохранении функций владения и распоряжения властью и вещественным богатством за центрально-бюрократической суперэлитой. Последняя возникла в результате эволюции сталинской кастово-верхушечной партийной элиты в более многочисленную смешанную хозяйственно-партийную группу. Пирамидальность (то есть зависимость всех от высшего партийного руководства и "генсека") при этом сохранялась. Сдвиг внутри суперэлиты мог произойти только через "заговор", что и было успешно осуществлено группировкой Брежнева (своего рода "центровой" контрэлитой).

Прагматически-деидеологизированная фаза ("брежневская") - это время "расцвета" "коммунистической" элиты и время ее загнивания и упадка. Она полностью деидеологизирована и политически "цинична". Обнаруживается повсеместная коррумпированность, беспринципность и "продажность". Пользование властью и материальными благами становится главным мотивом поведения. Элита превращается в новый класс в чистом виде ("эксплуататорский" - по Джиласу). Она готова следовать за любой политической силой, сохраняющей ее функции пользователя властью и вещественными благами (это объясняет и ту "легкость", с которой Горбачев и Ельцин оказались на верхушке пирамиды).

Формально элита по-прежнему централизованна. Однако сохраняющиеся на начальном этапе высокие темпы хозяйственного роста и необходимость дальнейшей децентрализации управления приводят к скрытой эволюции региональных, хозяйственно-управленческих, национальных (националистических) субэлит в контрэлиты (попытки Андропова навести здесь порядок окончились сокрушительным провалом).

Усиление позиций контрэлит в условиях "застоя" и "маразма" вождистско-генсековского суперэлитного руководства ведет к рыхлости и фрагментарности всей пирамидальной структуры. Общее исчерпание экстенсивных факторов модернизации приводит к тотальному кризису общества, духовному упадку и разложению всей коммунистической элиты.

"Приватизаторская" фаза развития коммунистической элиты (горбачевско-ельцинская) связана с полным отказом от идеологических прикрытий и превращением ее в "частнособственнический" класс. Абсолютно некомпетентные и неосмысленные попытки Горбачева "модернизировать" элиту посредством внесения в общество (и компартию) принципов "либерализма", "гласности", "плюрализма" и т.д. с неизбежностью должны были привести и привели к краху прежней организации элитного господства и окончательному превращению прежней элиты ("коммунистической") в новую ("антикоммунистическую"), конвертирующую власть как собственность в материально-овеществленное частнособственническое господство. Историческая метаморфоза - частная собственность - "общественная" собственность - криминально-частная собственность - завершается у нас на глазах.

Уже при Горбачеве наблюдалось резкое ослабление вертикального внутриэлитного контроля. Функции управления, пользования и распоряжения властью и материальной собственностью стремительно концентрировались у субэлит (контрэлит). Резко обострилась борьба за последнюю функцию собственности - владение. На этой почве произошел раскол "единой" союзной элиты, усилился натиск республиканских и национальных контрэлит (пример - Беловежское соглашение Ельцина, Кравчука, Шушкевича с целью устранения Горбачева). Ельцин (и иже с ним) использовал "антикоммунизм" в качестве тарана против союзной элиты. Распад последней означал и крах союзного государства.

В итоге в руки национальных (республиканских) коммунистических субэлит (контрэлит) постепенно переходят все элементы (владение, пользование, распоряжение и управление) собственности (во властной и материальной форме). Перегруппировка элит с противоположным ("антикоммунистическим") знаком осуществляется мгновенно. Место центрально-бюрократической элиты занимают "республиканские" элиты, место субэлит (контрэлит) - региональные, получастно-отраслевые, кланово-мафиозные.

Однако борьба за "владение" носит затяжной характер. Центральная бюрократия всеми силами стремится оставить эту функцию за собой. Но без нее региональные, отраслевые мафиозно-криминальные субэлиты не могут чувствовать себя уверенно (и уголовные дела Вайнберга, Мавроди это наглядно подтверждают). Возникает острейшее, раздирающее экономику противоречие, развитие которого ведет ее к распаду и криминализации, а страну - к ограблению и колонизации, ибо криминальные элиты не являются собственниками в полном смысле слова, ибо "доставшиеся" им материальные блага есть не выросшая из "первичной клеточки" частная собственность, а случайно попавшая в руки "общенародная" собственность, отданная "новым элитам" на разграбление.

Экономическому строю полусобственников политически отвечает режим единоличного либо диктаторского правления, вырождение самого "государства" в уголовно-мафиозный строй, на пороге которого мы и оказались. Фрагментированная "общественная" собственность уже не является реальным производственным фактором, не является капиталом. Поэтому неизбежно ее возвращение под патерналистское регулирование государства. В противном случае последнее будет и далее разлагаться, а собственность "аннигилируется", что не раз имело место при гибели классических империй.

Иначе говоря, в России в силу исторической гомогенности "имперской" формы государственности власть по-прежнему должна оставаться ключевым структурообразующим фактором формирования материальной собственности. Россия движется по своему замкнутому кругу и "выйти" из него не может. В противном случае она прекратит свое историческое существование.

Круговорот российской власти. Уже в 60-х годах были сформулированы два крайних идеологических полюса, ориентированных на политическую модернизацию России, - перенесенная на российскую почву модель западной либеральной демократии (А.Сахаров) и консервативно-почвенническая модель посткоммунистического развития страны (А.Солженицын). Соответственно, и в так называемом диссидентском движении эти полюса существенно разнились друг от друга, сходясь в общем неприятии коммунистической действительности. Ю.Андропов попвтался провести модернизацию коммунистического режима "сверху", однако ощутимого результата в связи с краткостью его правления не было.

Горбачевская "перестройка" в качестве коммунистической "либерализации" имела целью построение гуманного социализма, введение "гласности", вхождение в общечеловеческую цивилизацию. Однако на практике "либеральный вирус" достаточно стремительно разложил как сами структуры КПСС, так и другие консоли "тоталитарной" власти.

Либеральные реформы в России с неизбежностью должны были взорвать (и взорвали) унитарную коммунистическую государственность. Однако в силу конкретных особенностей развития политического процесса на территории СССР это фактически привело к стихийному распаду союзной государственности и утверждению в экс-республиках "национальной" формы государственности, что повлекло за собой и распад всех форм существовавшего полигосударственного сотрудничества.

В силу глубинных противоречий в СССР просто не могла не возникнуть "перестройка" по Горбачеву. Но он же по причине своего происхождения и личных качеств должен был зайти и зашел в тупик в деле перекрашивания коммунистического общества в демократическое. Драмой для народов Советского Союза обернулся сам процесс "реформаторства". Шесть лет в стране его возглавляли коммунистические функционеры, стремившиеся путем аппаратного маневрирования провести улучшение системы (перестройку). Это было заведомо невозможно. Попытки Горбачева реформировать существовавшую систему привели к логическому итогу - краху и ликвидации самого коммунистического режима.

Коммунистический тоталитаризм был опрокинут либерализмом как антитезой несвободы. Либеральные лозунги свободы и прав человека сцементировали в единый антикоммунистический блок приверженцев различных политических доктрин и взглядов. Именно идеалы либерализма смогли собрать под свои знамена многие миллионы, "неожиданно" выплеснувшиеся на площади и улицы восточноевропейских столиц, а затем крупнейших советских городов.

На это же время приходится и пик массовых ожиданий российской интеллигенции немедленных и щедрых даров свободы. Казалось, с крахом коммунизма быстро и легко реализуются на практике либеральные лозунги свободы и демократии. Идеология либерализма, ставившая в центр социального мироустройства принципы гражданской свободы, воплотилась в лозунгах политической демократии, плюрализма, правового государства, гражданского общества.

После "августа" достаточно быстро обнаружилась и "мнимость" многих "демократических" институтов и процедур. "Демократическая власть" на глазах вырождалась в борьбу за господство узкоэлитарных верхушечных групп, представляющих неономенклатурные, либо неоаппаратные интересы. Любой принцип либерализма в сегодняшней российской действительности получает "превращенную", а точнее - извращенную, противоположную первоначальным целевым установкам форму.

Очевидно, из тоталитарного коммунистического равенства нет прямой и короткой дороги в общество гражданское. Это общество в странах "западной цивилизации" создавалось столетиями: формировался национальный рынок, шла тяжелейшая борьба за гражданские права, многими десятилетиями складывалась парламентская система. Обвал тоталитарной системы социального и хозяйственного равновесия не порождает гражданское общество, а ведет к атомизации социальной жизни, ее "варваризации". Рынок оборачивается первобытной толкучкой. Приватизация собственности - ее легальным разграблением неономенклатурой. Демократия как власть народа все более подменяется властью различных "групп влияния". Свобода на местах оказывается под угрозой со стороны этнократов и регионократов и т.д. В итоге вместо восходящего процесса создания гражданского общества мы получаем своеобразный нисходящий процесс "варваризации" как скачкообразного движения вспять.

Стремление превратить всех граждан России в полноправных собственников на практике получает извращенную форму номенклатурного перераспределения госсобственности - реальными собственниками государственного имущества становятся узкие слои постноменклатуры, финансовых спекулянтов, коррумпированных чиновников.

Российские "реформаторы" решительно отвергли практику социального уравнительства. Однако, стихия распада прежних форм хозяйствования приводит к полярной маргинализации общества - образованию небольшой группы скоробогачей на одном полюсе и накоплению огромной массы бедняков на другом. Такой процесс ничего общего не имеет с философией "третьего класса", в которой основой богатства являются труд, квалификация, умение и талант. Формирующая линия на "скоробогачество", основанное на спекуляциях и сомнительных махинациях, противоречит народной этике и традициям.

Подобное состояние общества, связанное с его расколом, чрезмерной политизацией, кризисом практики и самой идеологии демократизма в России крайне опасно. Оно делает равновесие в социуме неустойчивым и может привести к неожиданным политическим сдвигам - установлению неототалитарного режима либо гражданской войне с тем же конечным результатом. Безысходный круг нашей истории готов вновь замкнуться: либерализм, разрушив тоталитарный коммунизм, самоотрицает себя, ибо не находит в российских условиях благоприятной почвы и порождает только хаос и распад.

Реакцией на кризис либерализма в России явилось повсеместное усиление консервативных, традиционалистских, охранительных настроений. И эта поляризация политической жизни будет с неизбежностью идти дальше. Однако ни тот, ни другой блок политических сил самостоятельно реформы провести не может. Искусство истинного реформаторства как раз и заключается в умении "впрячь" в социальные преобразования и ту, и другую политическую силу. К сожалению, реальное политическое движение пошло по пути искусственного противостояния, "стравливания" двух российских политических линий. Уже прошедший в апреле 1993 года референдум обнаружил масштабную поляризацию в общественном сознании. Государственная мудрость диктовала обоим политическим лагерям вести линию компромисса, диалога, поскольку их раскол, война между собой вели к реальному расколу общества, ставили его на грань гражданской войны. Вот этого не хватало в последние месяцы ни Ельцину, ни парламенту. Однако мерой, окончательно исключавшей политический диалог, был именно указ Ельцина. Это был глубоко ошибочный политический шаг.

Радикал-демократический курс в России с точки зрения созидания бесперспективен, он может быть только потенциально разрушительным. Несостоятельны и любые расчеты на создание просвещенного авторитарного режима. Это невозможно. Любые такие попытки в первую очередь приведут к расколу и ожесточенной борьбе в лагере самих радикал-демократов. Сегодня у Ельцина, либо другого политика на его месте, остается крайне узкое поле выбора решений. Либо, отойдя от радикал-демократов, попытаться создать действительную концепцию реформ, компромиссно увязывающую социальные и политические интересы всех слоев общества. Либо, вступив на зыбкую дорогу "просвещенного" авторитаризма и продолжая несостоятельный и крайне опасный политический курс, прибегнуть к традиционным для России приемам диктатуры. Третьего не дано.

Очевидно, в ближайшее время в России любая власть не будет стабильна до тех пор, пока не произойдет перекристаллизация общества. Отрыв власти от "широких масс" населения неизбежен в специфических условиях реформируемой России. Отсюда и ограниченность возможностей борьбы с постноменклатурой - непомерно разросшейся, некомпетентной и бездарной "демократической" бюрократией. Она как раз и является одной из опор существующего "демократического" режима и может быть размыта только по мере создания нового экономического базиса общества. По-видимому, следует смириться и с тем, что партийно-парламентская жизнь носит условно-декоративный характер. Ни одна из партий и ни одно из политических течений не имеют сегодня массовой социальной опоры. В этих условиях "политика" носит верхушечный характер. Сама власть приобретает качества самодовлеющего "надстроечного" "надпартийного" рычага реформ. И это, вероятно, также является неизбежным на нынешнем этапе политической эволюции России.

В действительности альтернатива неототалитаризму, конечно, есть. Она - в естественно свойственной России государственной интегральной (или, если хотите, "соборной") форме правления. Но это и не "парламентская" республика, ибо объективных условий для либеральной формы западного парламентаризма, на наш взгляд, здесь не существует. Если не "парламентская" и не "президентская" республика нужна России, то какое государственное устройство было бы для нас желательным?

На наш взгляд, России потребна интегральная корпоративная демократия, управляемая регионально-представительными органами. Без всяких неподконтрольных, а стало быть самодурно и произвольно правящих "президентов" и "вождей". Это отвечает соборно-думской традиции организации государственной власти в России. Страной должна править не московская бюрократия, а корпоративное всерегиональное, т.е. всероссийское собрание. Не тоталитарно-корпоративное устройство, а свободное интегрально-корпоративное. Сила России не в Москве и ее вождях, а в регионах. Центральная власть должна не стоять над субъектами федерации - землями и республиками, - а непосредственно "происходить", вырастать из интегральной власти ее субъектов. Только такой путь может прекратить "войну" властей, приостановить распад страны, надежно связать "центр" и регионы. И именно на этом пути мы можем сохранить свободу, избежать диктатуры новоявленных "вождей", добиться воскрешения России. К сожалению, реальное политическое развитие России и предложенная ей новая Конституция идут вразрез с такой моделью государственного устройства. Надеемся, что это пока не окончательное слово в государственном строительстве страны.

Общий тупик нынешней политической ситуации связан с отсутствием ясной и четкой перспективы развития на будущее. Действующие политические силы не осознали адекватно, что произошло с Россией в последние годы, и, соответственно, не способны смоделировать надежный прогноз ее развития. Осознание же глубинных причин российского кризиса, понимание всех его губительных последствий, постановка ясных целей российской политики и составляет отправные точки новой российской идеологической доктрины. Без создания этой новой идеологии не может быть и эффективной политики.

Сегодня мы не имеем той политической (партийной) силы, которая вывела бы нас из тупика. Такой политический и идеологический вакуум не может долго сохраняться. На наш взгляд, Россию ждет выработка и оформление новой интегрально-корпоративной модели идеологии. Она призвана интегрировать жизнеспособные элементы всех нынешних видов идеологии. Однако сердцевина ее - восстановление единства русского народа и ценностей традиционной российской ("советской") государственности.

Основы государственно-интегральной, корпоративно-народной идеологии были заложены в трудах Г.Федорова и И.Ильина. Г.Федоров в 30-е годы и И.Ильин во второй половине 40-х - начале 50-х годов дали наиболее прозорливый и емкий прогноз будущего развития России. Русские философы-мыслители исходили из того, что: - коммунизм в Советском Союзе обречен, и он рухнет под собственной тяжестью; - в посткоммунистический период к власти придут радикал-либералы, которые достаточно быстро разрушат страну и поставят ее на грань уничтожения;

• либеральный режим в России вызовет взрыв национализма, страна расколется на десятки враждующих друг с другом и ведущих войны между собой нежизнеспособных националистических режимов;
• в этих условиях Запад будет вести линию на расчленение Союза, России и колонизацию их территории;
• либеральный режим в России быстро выродится в хищный криминально-космополитический строй, приведя к власти "худших", "политических подонков";
• в конечном итоге этот режим скатится к антикоммунистической диктатуре, не менее кровавой и террористической, чем диктатура коммунистов.

В позитивном плане Г.Федотов и И.Ильин исходили из необходимости:

• сохранения единого ("союзного", "имперского") государства, построенного на добровольной основе, где многочисленные народы не будут стеснены в своем историческом развитии;
• осознания роли русского народа как естественного интегратора всего постсоветского пространства;
• построения особой, отличной от Запада модели интеграционно-корпоративной демократии и государственности. России не подходят ни "парламентаризм" - он ведет к анархии и распаду, ни антикоммунистическая диктатура (в форме "президентских" и иных республик), ибо она вновь заведет страну в тупик;
• интегрально-корпоративный тип демократии предполагает строительство государства "снизу", используя ступенчатые, косвенные, смешанные формы демократии: волостные сходы на паритетных с исполнительной властью началах избирают уездные представительные собрания, те делегируют своих членов в губернские собрания, последние на корпоративной основе составляют всероссийское представительное собрание земель. В это собрание наряду с делегированными с мест депутатами могли бы входить представители социальных корпораций - предприниматели, профсоюзные лидеры, члены различных конфессий и т.д. В значительной мере эти идеи были заимствованы А.Солженицыным в его социальных трактатах;
• именно корпоративно-интегральный, учредительный строй обеспечит власть "лучших", отдалив от власти продажную либеральную клику; это демократия не для партий, а непосредственно народная демократия;
• венчает такой строй "авторитарный" лидер, "диктатор", избираемый и подотчетный всероссийскому представительному собранию земель;
• пойдя по пути самосохранения и образования специфически присущего ей строя, Россия столкнется с враждебностью Запада, ибо Россия и Запад всегда будут историческими антагонистами. К этой мысли в конце своей жизни пришел и Л.Гумилев.

Применительно к нынешней ситуации в России отправными точками этой идеологии (и политики) являются:

• ясное понимание того, что господство либерализма в посткоммунистических обществах ведет к государственному распаду, межрегиональным войнам, колонизации всего постсоветского пространства, включая Россию;
• сознание того, что ни Россия, ни одна из постсоветских республик ныне не жизнеспособны. Народы бывшего СССР сохранят себя только в рамках новой общей государственности, иначе все они сойдут с исторической сцены;
• четкое представление, что расчленение русского народа никогда не даст социальной стабильности собственно в России, в других экс-республиках. Восстановление общей единой государственности - путь к восстановлению единства русского, украинского, белорусского, других народов;
• понимание, что установление социальной стабильности в России предполагает отказ от тезиса опоры власти на "третий" класс. Истинная задача - благоденствие и справедливость для всех. Полное восстановление регуляторской экономической и социальной функции государства в смешанной экономике;
• честное уяснение того, что коррупция и организованная преступность коренятся в нынешней структуре власти. Порядок и искоренение организованной преступности невозможны без смены нынешнего курса "либеральной" внутренней политики;
• ясная формулировка специфики российской государственности. Она не может быть ни "парламентарной", ни "президентской". Необходим возврат к традиционной корпоративной российской государственности, где власть растет "снизу-вверх", а затем руководит "сверху-вниз" (модель И.Ильина), что даст нам мир и покой;
• отказ от прямых форм демократии: у нас они ведут к манипуляции народом и к мнимой многопартийности. Демократия должна быть народной, а не партийной. Это предполагает разработку новой модели демократии: ступенчатой - по форме, производственной, земельной и федеративной - по существу;
• при самобытности традиций и культуры каждого народа новое общее "союзное" государство должно быть единым. Националисты в постсоветских республиках составляют от 5 до 10% населения. Сегодня националисты - главный "враг" каждого народа, национализм - это война между народами;
• Россия располагает всеми рычагами для реинтеграции постсоветского геополитического пространства. Все эти рычаги ("мягкие" и "жесткие") должны быть задействованы. Очевидно, что народы бывшего Союза выживут только вместе;
• ясное понимание того, что Россия и Запад всегда были и будут историческими антагонистами. Интересы России и дружественных ей народов - главное во внешней политике страны.

Россия ныне на перепутье. Стать жизнеспособным государством вне новой "союзной" государственности Россия не сможет. Политический веер ее будущего развития узок. Либо продолжение либерального курса, ведущего к краху. И этот курс не спасет никакой "авторитаризм", сам этот "авторитаризм" по сути форма политической и социальной деградации России. Либо установление в стране террористического националистического или фашистского режима. Его цель - восстановление "жесткой" империи силовым путем. Это также тупик.

Наконец, остается "третий" путь - корпоративно-интегрального устройства страны. Эта модель демократии и государственного устройства принципиально отлична от западных моделей демократии. Цель - восстановление российской "империи" "мягкими" средствами, путем добровольности и согласия. Вне "имперской" формы, то есть добровольного и общего нового "союзного" государства не может существовать ни Россия, ни любое другое "независимое" государство. На реинтеграцию должны быть брошены все ресурсы, которые ныне разграбляются "новым классом". Этого вполне достаточно для решения задачи. Сам этот "новый класс" - организованная преступно-мафиозная клика - должен быть ликвидирован мерами чрезвычайного законодательства. Сегодня частная собственность может быть основана только на собственном труде. Регулирующая роль государства должна быть восстановлена в полной мере.

Реинтеграция нового постсоюзного государства - это сверхмасштабная и долгосрочная задача. Но без ее решения Россия обречена. Сегодня давление идет с "периферий" (Белоруссия, Казахстан, завтра Украина). Россия молчит и своих инициатив не предлагает. Это - интеллектуальный и политический паралич власти. Нынешний российский тупик могут преодолеть только новые политические силы. И основа их политики - новая государственно-интегральная идеология России. Вот на этой основе и смогут сформироваться "новые" российские элиты, способные предотвратить крах российской государственности и вернуть собственности общественно-корпоративное начало с жестко фиксированной частно-трудовой собственностью. Эта реальная альтернатива криминализации и расчленению России.

Б.М.Пугачев

Если вас заинтересовала данная страница, возможно, вам будут интересны сайты по следующим ссылкам: