I. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Особенности политического цикла

В экспертном сообществе распространено мнение, согласно которому российская политика последних лет развивается в рамках устойчивых циклов, напоминающих траекторию движения маятника. Короткие периоды радикального реформаторства, ориентированного на решительные изменения сложившейся социальной системы, сменяются длительными периодами "стабилизации", торможения реформ, в ходе которых власть безуспешно пытается выступить в роли надклассовой силы, центра общенациональной консолидации.

По всем внешним признакам развитие внутриполитической ситуации в России во втором полугодии 1997 г. полностью подтвердило справедливость этой схемы. Еще в преддверии летних политических каникул многие наблюдатели, оценивая итоги первых четырех месяцев доминирования команды "молодых реформаторов" на российской политической сцене, предсказывали на осень серьезный поворот в политике в направлении более умеренного курса. При этом они указывали на вероятность консолидации мощных политических сил, представляющих интересы ведущих группировок отечественной элиты, находившихся в оппозиции политике радикализации реформ. Однако вопреки таким прогнозам, во втором полугодии 1997 г. "молодые реформаторы" потерпели крупное политическое поражение в результате активизации как раз тех групп истеблишмента, которые традиционно выступали в качестве их союзников и групп поддержки. В этом состоит первое кардинальное отличие политического цикла минувшего года от прошлых лет, когда смена одной фазы политического процесса на другую обусловливалась изменениями в балансе сил между двумя конфликтующими крыльями российской элиты - модернизированной частью прежней советской хозяйственной номенклатуры, связанной с реальным сектором экономики, и молодой и динамично развивающейся финансовой олигархией.

Другая особенность политического цикла 1997 г. заключалась в том, что по сравнению с прошлым, когда смена курса с радикального на более умеренный и наоборот никогда не приводила к системному кризису власти, и прежде всего института президентства, ныне отказ от курса радикальных преобразований и сопровождавшая его политическая опала "молодых реформаторов" четко обозначили исчерпанность финансовых, организационно-политических, информационных и морально-психологических ресурсов для нового возвращения к такого рода политике. В результате этого, с одной стороны, у Б.Ельцина, по-прежнему являющегося центром принятия политических решений, резко сократились возможности для политических маневров и поддержания в рабочем состоянии системы сдержек и противовесов в высших эшелонах власти; а с другой - произошла заметная консолидация и активизация сил, противостоящих "молодым реформаторам" и в различной степени ориентированных на ту часть современной элиты, которая генетически связана со слоем бывших советских управленцев и "красных директоров".

Смысл их консолидации заключается ныне не только в стремлении заполнить вакуум, остающийся в результате поражения российских реформаторов, но может рассматриваться и как превентивная реакция элиты на не исключенную возможность возникновения в стране форс-мажорных обстоятельств в связи c заметным ухудшением состояния здоровья российского Президента, его бросающимся в глаза дряхлением.

Именно в этом "консервативном" сегменте истеблишмента стали отрабатываться новые согласительные процедуры, развитие которых создает объективные ограничения для волюнтаристской, радикальной политики, нацеленной на "великие скачки" и "революционные прорывы", и начинает оказывать воздействие на российскую политику, вызывая в ней смену ориентиров и ценностей.