|
Система взаимоотношений экономических и политических элитных групп
Основное содержание экономических и общественных реформ в современной России
связано с процессами перераспределения и приватизации собственности. В условиях
ее нового передела власть продолжает порождать собственность, а управленческая
элита осуществляет экономическое господство. Его источниками являются функции
аппарата, связанные с контролем над собственностью, процессами приватизации, распределением
бюджетных средств, кредитных ресурсов и централизованных инвестиций, кадровой
политикой, а также с подготовкой и принятием соответствующих нормативных документов
и законодательных актов.
Впрочем, "номенклатурная собственность" не является единственным источником
складывания нового господствующего класса и современной экономической системы.
В конце 80-х - начале 90-х годов произошла легализация теневой экономики. При
этом две группы, игравшие основную роль в становлении новой экономики, - легально-административная
и теневая - вступили в противоборство за овладение собственностью и каналами получения
доходов. К середине 90-х годов стало реальностью слияние обеих групп на основе
сохранения власти и собственности прежде всего у номенклатуры.
Таким образом, вопрос об интеграции политических и экономических элитных группировок
непосредственно увязывается с проблемой участия "партии власти" в экономике, системой
ее взаимоотношений с региональными экономическими структурами. Более того, характеристика
"партии власти" как политико-экономической группировки, с одной стороны, означает
определенную степень единства экономических и политических групп, а с другой,
выражает наличие у управленческой элиты экономических интересов, ее стремление
к установлению собственного экономического господства, основанного на принадлежащих
ей функциях, связанных с финансово-экономическим регулированием.
Наиболее очевидным (и желанным для нее) вариантом трансформации советской правящей
элиты является формирование системы некоего "государственно-номенклатурного капитализма",
которая предполагает отсутствие институциональных и идеологических ограничений
на собственную экономическую деятельность управленческой элиты при одновременном
сдерживании процесса кристаллизации иных экономических групп. В данном случае
вообще сложно говорить о существовании экономической элиты как таковой. Именно
политическая элита оказывается одновременно и экономической, приватизируя региональную
экономику, рекрутируя в свой состав и выдвигая на управленческие должности представителей
прежнего хозяйственного руководства. Складывание такой системы облегчается в депрессивных
промышленных и сельскохозяйственных регионах.
С другой стороны, в противоположность указанной выше модели, в регионах с моноэкономикой,
ярко выраженной однопрофильной структурой народного хозяйства наиболее четко прослеживаются
именно экономические основания политики. Власть, управленческая элита здесь традиционно
рекрутировалась из "сильных" отраслей экономики и была, в первую очередь, управленческой
не политически, но экономически и административно - посредством воздействия, оказываемого
федеральными отраслевыми министерствами и ведомствами.
Так, например, "экономическая подоплека" является существенной особенностью
процессов трансформации местных политических элит в Астраханской области. Политическая
элита области традиционно была связана с рыбными отраслями промышленности: ее
представители имели, как правило, соответствующее образование, стаж работы в отрасли.
"Экономический" канал ее рекрутирования являлся основным. Нынешний глава областной
администрации А.Гужвин и его администрация представляют собой характерный пример
подобного способа организации правящей элиты. Анализ системы взаимоотношений администрации
области с политико-экономическими группировками федерального и регионального уровня
позволяет утверждать, что в последнее время в регионе усиливается процесс формирования
потенциальной контр-элиты, имеющей, тем не менее, те же "экономические" принципы
организации. Эта контр-элита генетически связана с АО "Астраханьгазпром", а рост
ее влияния (так же, как и существующей правящей элиты) - с процессами экономического
развития региона, со структурными особенностями экономики области.
Усиление политической активности АО "Астраханьгазпром" выражается в выдвижении
своих кандидатов в представительные органы федерального и регионального уровня,
развитии собственной сети СМИ в регионе. Однако, данные элиты не вступают в открытый
конфликт, что связывается местными наблюдателями с их тесной экономической взаимозависимостью
и взаимосвязанностью политических интересов. Последнее обстоятельство позволяет
предполагать, что возможность консолидации этих двух политико-экономических группировок
достаточно высока.
В то же время, администрация области достаточно активно развивает связи с НК
"ЛУКойл", между областью и НК подписан договор о сотрудничестве. По мнению некоторых
наблюдателей, последнее достаточно болезненно воспринимается структурами РАО "Газпром".
Можно полагать, что развитие контактов администрации области с НК "ЛУКойл" является
важным элементом стратегии политической элиты области, направленной на упрочение
собственной власти. Речь прежде всего идет о недопущении зависимости от интересов
и действий одной их крупнейших экономических структур области - регионального
подразделения РАО "Газпром".
В поведении администрации Астраханской области имеют место элементы иной системы
отношений между политическими и экономическими элитными группами, которая предполагает
установление исполнительной властью патерналистских отношений с патронируемыми
ею экономическими группировками. Последние хотя и имеют возможность для собственной
кристаллизации вне рамок "партии власти", однако недостаточно сильны и не способны
контролировать сферу управления, а тем более участвовать в формировании новой
политической элиты.
Иногда это связано еще и с тем, что местная исполнительная власть опирается
на поддержку Центра. В этом смысле в первую очередь сами экономические элиты заинтересованы
в интеграции в региональные "партии власти". Исполнительная же власть, которая
в данном случае, как правило, формируется из "новой номенклатуры" и не имеет собственной
развитой экономической базы, стремится к полному контролю над экономикой, для
чего ей пока не хватает ресурсов. В результате складывается ситуация своеобразного
баланса сил и взаимной заинтересованности администрации и экономических структур.
В этих условиях политика исполнительной власти в регионах направлена на селективную
поддержку отдельных экономических группировок, играющих роль экономической базы
"партии власти". Подобный протекционизм обеспечивает ей способность контролировать
экономику как бы "чужими руками", когда отдельные экономические структуры оказываются
заведомо сильнее остальных в конкурентной борьбе.
Опасность того, что в определенный момент "база" может выйти из-под контроля,
может быть устранена взаимопроникновением экономических и политических элитных
групп как на организационном, так и на персональном уровне. Достаточно яркий пример
сращивания власти с директоратом и предпринимателями, когда администрация берет
под свой контроль и патронирует определенные экономические группировки, представляли
и частично представляют сейчас Приморский и Хабаровский края, Астраханская, Калининградская,
Челябинская области.
Еще одной немаловажной особенностью регионов с моноэкономикой является то,
что политическая инфраструктура играет здесь подчиненную роль по отношению к территориально-экономической.
Это позволяет "партии власти" и корпоративным объединениям использовать, например,
отраслевые профсоюзы в качестве собственной политической и мобилизационной базы,
в том числе и в ходе выборов.
Принципиально важным обстоятельством является и то, что формирование потенциальных
политических контр-элит связано во многих регионах именно с экономическим каналом
их становления и организационного оформления. Это может быть обусловлено совпадением
интересов и сращиванием определенных политических и экономических группировок,
когда оказание последними финансовой и организационной поддержки местным властям,
политическим партиям и движениям связано с декларируемым ими экономическим курсом
и лоббистской деятельностью.
Иногда основой для кристаллизации подобных контр-элит становятся особенности
территориально-экономической инфраструктуры региона. Данный фактор, конечно, не
является определяющим, но способен интенсифицировать указанные процессы. Ярким
примером здесь является Приморский край, где в недавнем прошлом наиболее мощная
оппозиционная политико-экономическая группировка формировалась вокруг СЭЗ "Находка".
Особенностью Приморского края является наличие двух равнозначных экономических
центров (Владивосток, Находка), что и предопределяет возможность существования
в крае "внутреннего сепаратизма" и складывания именно на этой основе политических
контр-элит. В некоторой степени аналогичная ситуация имеет место в Иркутской области
(Иркутск-Братск), Кемеровской (Кемерово-Новокузнецк), Самарской (Самара-Тольятти),
Челябинской (Челябинск-Магнитогорск), Республике Коми (Сыктывкар-Воркута), Красноярском
крае (Красноярск-Норильск).
В последнее время достаточно ярко проявилась тенденция активного участия представителей
экономических элитных групп в местных выборах, что приводит к формированию достаточно
мощных предпринимательских сообществ, построенных в том числе и по отраслевому
принципу, в составе местных законодательных собраний. Роль экономических элитных
групп была весьма велика в ходе губернаторских выборов 1996 года. В данном случае
речь шла как о поддержке, оказываемой тому или иному кандидату, так и о выдвижении
в качестве кандидатов самих предпринимателей. Следует подчеркнуть, что практически
во всех избирательных кампаниях в той или иной степени было заметно участие трансрегиональных
экономических субъектов, прежде всего крупных финансово-промышленных групп, банков.
Все это служит, в частности, институциональному закреплению роли экономических
элит в региональном политическом процессе. В целом же, политическое участие деловых
кругов приобретает все более устойчивый и регулярный характер, их давление на
политическую сферу усиливается.
При этом неконтролируемость финансово-промышленной и политической элиты указанных
"параллельных" экономических и административных центров со стороны администраций
субъектов Федерации, наряду с противоречиями, имеющимися у руководителей регионов
с политико-экономическими элитными группами административных центров ("столичных
городов"), составляют наиболее серьезную внутреннюю причину нестабильности власти
администраций регионов, провоцируют усиление внешнего (инорегионального и федерального)
воздействия на политику и экономику области, формируют предпосылки к увеличению
числа теневых центров власти в масштабах региона и их усилению.
В этой связи можно попытаться определить различные стратегии политического
участия экономических и политических субъектов в региональных политических процессах.
В наиболее общем виде эти стратегии базируются на двух основных подходах. Речь
идет, во-первых, об общей установке на сохранение или модернизацию существующей
системы организации и распределения власти на региональном уровне, во-вторых,
о степени активности участия, заинтересованности в том или ином исходе политических
и экономических процессов, а также о самой возможности каким-либо образом влиять
на их результаты.
Интенсивность участия тех или иных экономических и политических субъектов в
региональной политике и, в частности, в региональных выборах, может быть представлена
в рамках следующей типологии политического участия (шкала с нарастанием):
- выраженное стремление получать и анализировать региональную информацию;
- стремление принимать участие в политических дискуссиях по региональной проблематике;
- публичное формулирование и отстаивание (в частности, через СМИ) своей позиции;
завоевание общественной поддержки и усиление влияния на общественное мнение (в
региональном и общенациональном масштабе);
- установление контактов и вступление в переговоры с участниками регионального
политического процесса (руководством региона, кандидатами на выборах и т.д.);
- финансирование региональных политических групп, в частности, в период избирательных
кампаний;
- участие в организации тех или иных действий региональных властей и иных
элитных групп; задействование для этого собственных организационных и мобилизационных
ресурсов;
- открытая поддержка, оказываемая субъектам региональной политики и экономики;
- включенность (персональная, организационная) в команду тех или иных субъектов
регионального политического процесса, которая является постоянной и не связана
лишь с участием в избирательной кампании или проведением иных отдельных совместных
акций; часто сопровождается наличием неформальных отношений;
- выдвижение на государственные посты на региональном уровне.
Особый интерес здесь представляет решение проблемы согласования стратегий различных
экономических и политических субъектов в рамках регионального политического процесса.
Оно может быть основано на широко известной в сфере аналитического планирования
процедуре определения области проблематичных решений*. Для этого производится ранжирование позиций различных
субъектов в соответствии с относительной важностью для них тех или иных решений,
а также в зависимости от степени уверенности различных акторов в справедливости
для них возможного исхода политических и экономических процессов. В результате
получаем схему, подобную изображенной ниже.
Таким образом, в области проблемных решений оказываются действительно важные
вопросы, то есть реально политически, экономически и электорально значимые. С
другой стороны, в силу низкой степени уверенности, именно они представляют проблему
решения: выбор единой и оптимальной для всех стратегии участия в данном регионе.
Из схемы видно и то, что процедуры согласования стратегии в реальности бывают
связаны, например, с повышением уровня уверенности возможно большего числа участвующих
субъектов (стрелка 1 на схеме). Это значит, что им должны быть предоставлены определенные
гарантии справедливого для них исхода тех или иных процессов, их участия в распределении
региональной власти и собственности. Другой вариант предполагает разнообразные
формы вытеснения конкурирующих групп за рамки региональных политических и экономических
процессов (стрелки 2 и 3). Можно утверждать, что некоторая комбинация указанных
стратегий является сегодня наиболее очевидным вариантом поведения региональных
правящих элит в системе отношений с экономическими элитными группами. При этом
конечная цель местной "партии власти" - не просто установление определенного баланса
отношений власти и собственности на региональном уровне, но их полная контролируемость
региональными правящими элитами.
* См. например: Саати Т., Кернс К. Аналитическое планирование. Организация
систем. М., 1991. С. 131-133.
|
