Восточная
политика
Восстановление и развитие связей со
странами Ближнего и Среднего Востока, Азиатско-Тихоокеанского региона стало
предметом особого внимания российской дипломатии. Это связано с необходимостью
укрепить позиции в этих регионах на фоне надвигающихся "заморозков" на Западе и
реагировать на ряд вызовов с Востока.
В сентябре в центре внимания
находился кризис, связанный с событиями на севере Ирака и карательными акциями
США против Багдада. Военная акция США вызвала противоречивую реакцию среди
союзников Вашингтона. Если большинство все же выразило поддержку, то Франция
предпочла открыто дистанцироваться. При обсуждении сложившейся ситуации в
Совете Безопасности ООН Россия и Китай воспрепятствовали принятию проекта
резолюции, предложенной Великобританией и содержавшей одностороннее осуждение
действий Багдада.
Россия
весьма заинтересована в возобновлении сотрудничества с Ираком и снятии с него
санкций, во-первых, ввиду необходимости возвращения иракских долгов, во-вторых,
чтобы дать своим нефтяным компаниям возможность реализации многомиллиардных
сделок. Действия Москвы на данном направлении свидетельствуют о том, что она
способна оказать противодействие тем кругам на Западе, которые хотят
использовать нашу страну в качестве антиисламского щита.
Наиболее серьезным вызовом
безопасности России и центральноазиатских стран СНГ стали события в Афганистане
- захват Кабула отрядами движения "Талибан" и их продвижение на север страны.
США, хоть и не признали новый режим официально, не скрывают, что делают ставку
именно на талибов. Нефтяные компании "Юнокал" и "Дельта ойл" собираются
построить проходящий через афганскую территорию газопровод из Туркменистана в
Пакистан с выходом к Аравийскому морю. Разумеется, этот проект стоимостью в 2
млрд. долл. может быть реализован только после установления стабильной власти в
Афганистане, пусть даже это будет не вызывающий особых симпатий "Талибан". По
некоторым данным, талибы дали гарантии безопасности в отношении газопровода.
Ситуация в Афганистане не может не
беспокоить как государства Центральной Азии, так и Россию. Российская 201-я МСД
и наши пограничники практически в одиночку защищают Таджикистан. В начале
октября в Ташкенте по инициативе Президента РФ состоялась встреча лидеров
Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана, на которой присутствовал
российский премьер-министр. Участники согласились принять соответствующие меры,
если талибы будут угрожать южным границам СНГ. Но вряд ли центральноазиатские
страны СНГ готовы оказать существенную помощь России в охране
таджикско-афганской границы, ведь направление туда по одному батальону от
каждой из них не решает проблемы.
На фоне очередного обострения (с
конца сентября) кризиса на Ближнем Востоке, связанного с открытием туннеля в
Иерусалиме, активизировалась ближневосточная дипломатия России. С 28 октября по
4 ноября министр иностранных дел РФ Е.Примаков совершил турне по ряду стран. Он
провел переговоры в Сирии, Ливане, Египте, Израиле, палестинской автономии и
Иордании. В столицах арабских государств Е.Примаков обсуждал меры, которые
могли бы продвинуть застопорившийся процесс урегулирования в регионе,
критиковал правительство Б.Нетаньяху за отход от принципа "мир в обмен на
землю".
Находясь в Израиле, Е.Примаков
подчеркнул, что заявка Москвы на более значимую роль в ближневосточном
процессе, в том числе непосредственно в израильско-палестинских переговорах, не
означает, что она "пытается занять место Соединенных Штатов", но лучше, когда
"участвуют многие, а не один посредник". Тель-Авив, в свою очередь, признает за
Россией ключевую роль в рамках многосторонних мирных переговоров, начатых пять
лет назад на Мадридской конференции, но при этом отклоняет попытки РФ (как и
ЕС) выступить в качестве посредника в урегулировании палестино-израильских
противоречий. Им вообще блокируется непосредственную вовлеченность в
двусторонние переговоры с арабскими странами кого бы то ни было, кроме США, так
как только Вашингтон, по его мнению, подходит для этой роли. Некоторые наблюдатели
считают, в этом турне апробировался обновленный вариант стратегии России в
отношении Ближнего Востока (его окрестили "доктриной
Примакова"), не требующий больших затрат и не связанный с серьезным
политическим риском, предусматривающий укрепление российского влияния за счет
успешного посредничества и примирения там, где это не удается сделать США.
В середине ноября Е.Примаков совершил
поездку в Туркменистан, Монголию, Японию и Китай. В Ашхабаде он принял участие
во встрече представителей пяти государств бассейна Каспийского моря - России,
Казахстана, Туркменистана, Азербайджана и Ирана, призванной обсудить статус
Каспийского моря. В Токио Е.Примаков официально предложил Японии рассмотреть
возможность совместной экономической деятельности на Южных Курилах. Сенсация заключается именно в том, что японская
сторона согласилась изучить этот вариант, ведь раньше она категорически отказывалась
говорить о какой-либо совместной деятельности без признания Москвой прав Японии
на данные территории.
Во время пребывания российского
министра в Пекине стороны договорились сделать все возможное для урегулирования
пограничных вопросов, включая демаркацию границы, сокращение вооруженных сил в
приграничной зоне. Попытки России установить "стратегическое партнерство" с
Китаем предпринимаются на фоне небывалой активности американской дипломатии в
отношении Китая, отмеченной в течение ноября целом рядом встреч на разных
уровнях (в том числе и на высшем). Несмотря на сохраняющиеся серьезные
противоречия, американское руководство после периода затяжных конфликтов явно
взяло курс на улучшение американо-китайских отношений. Смягчение американской
линии ориентировано на придание динамизма двусторонним связям на высшем уровне,
чтобы, во-первых, повысить возможности маневра американской дипломатии в
треугольнике США-Китай-Россия и, во-вторых, не остаться в стороне от дележа
китайского рынка.
Российско-китайский диалог
продолжился в конце декабря во время визита в Москву премьера Госсовета КНР Ли
Пэна и его встречи с Б.Ельциным. На встрече, а также на переговорах с
В.Черномырдиным был сделан шаг к провозглашению "стратегического партнерства". Переговоры были несколько омрачены
состоявшимся незадолго до того выступлением министра обороны РФ И.Родионова,
зачислившего КНР в ряд стран, представляющих военную угрозу для России.
Несвоевременная констатация очевидного, разумеется, не помешала в числе других
соглашений достичь договоренности о поставках Китаю самолетов Су-27. В 1997 г.
будут завершены все демаркационные работы на российско-китайской границе. В то
же время, на какой-либо альянс, способный
обострить китайско-американские отношения, Пекин, конечно, не пойдет.
Конец декабря 1996 г. ознаменовался
продолжением диалога с еще одним возможным "стратегическим партнером" России.
Е.Примаков посетил Тегеран. Стороны договорились создать совместную комиссию
для урегулирования ситуации в горячих точках в регионах Кавказа, Центральной
Азии и Ближнего Востока. Заявление российского министра о том, что Иран должен
занять подобающее ему место в мировом сообществе, его критика иностранного
военного присутствия в Персидском заливе подчеркивают серьезность намерений
Москвы в отношении этой страны, которые уже подтверждены, в частности, сделкой
по продаже ядерных реакторов для атомной электростанции в Бушире и
демонстративным игнорированием американского нажима.
Не
следует, впрочем, забывать о стратегических интересах Ирана в бывших советских
центральноазиатских и закавказских республиках. Его готовность решать их
транспортные проблемы лишает Россию одного из важнейших инструментов влияния на
эти страны.
|