Восточная политика

Восстановление и развитие связей со странами Ближнего и Среднего Востока, Азиатско-Тихоокеанского региона стало предметом особого внимания российской дипломатии. Это связано с необходимостью укрепить позиции в этих регионах на фоне надвигающихся "заморозков" на Западе и реагировать на ряд вызовов с Востока.

В сентябре в центре внимания находился кризис, связанный с событиями на севере Ирака и карательными акциями США против Багдада. Военная акция США вызвала противоречивую реакцию среди союзников Вашингтона. Если большинство все же выразило поддержку, то Франция предпочла открыто дистанцироваться. При обсуждении сложившейся ситуации в Совете Безопасности ООН Россия и Китай воспрепятствовали принятию проекта резолюции, предложенной Великобританией и содержавшей одностороннее осуждение действий Багдада.

Россия весьма заинтересована в возобновлении сотрудничества с Ираком и снятии с него санкций, во-первых, ввиду необходимости возвращения иракских долгов, во-вторых, чтобы дать своим нефтяным компаниям возможность реализации многомиллиардных сделок. Действия Москвы на данном направлении свидетельствуют о том, что она способна оказать противодействие тем кругам на Западе, которые хотят использовать нашу страну в качестве антиисламского щита.

Наиболее серьезным вызовом безопасности России и центральноазиатских стран СНГ стали события в Афганистане - захват Кабула отрядами движения "Талибан" и их продвижение на север страны. США, хоть и не признали новый режим официально, не скрывают, что делают ставку именно на талибов. Нефтяные компании "Юнокал" и "Дельта ойл" собираются построить проходящий через афганскую территорию газопровод из Туркменистана в Пакистан с выходом к Аравийскому морю. Разумеется, этот проект стоимостью в 2 млрд. долл. может быть реализован только после установления стабильной власти в Афганистане, пусть даже это будет не вызывающий особых симпатий "Талибан". По некоторым данным, талибы дали гарантии безопасности в отношении газопровода.

Ситуация в Афганистане не может не беспокоить как государства Центральной Азии, так и Россию. Российская 201-я МСД и наши пограничники практически в одиночку защищают Таджикистан. В начале октября в Ташкенте по инициативе Президента РФ состоялась встреча лидеров Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана, на которой присутствовал российский премьер-министр. Участники согласились принять соответствующие меры, если талибы будут угрожать южным границам СНГ. Но вряд ли центральноазиатские страны СНГ готовы оказать существенную помощь России в охране таджикско-афганской границы, ведь направление туда по одному батальону от каждой из них не решает проблемы.

На фоне очередного обострения (с конца сентября) кризиса на Ближнем Востоке, связанного с открытием туннеля в Иерусалиме, активизировалась ближневосточная дипломатия России. С 28 октября по 4 ноября министр иностранных дел РФ Е.Примаков совершил турне по ряду стран. Он провел переговоры в Сирии, Ливане, Египте, Израиле, палестинской автономии и Иордании. В столицах арабских государств Е.Примаков обсуждал меры, которые могли бы продвинуть застопорившийся процесс урегулирования в регионе, критиковал правительство Б.Нетаньяху за отход от принципа "мир в обмен на землю".

Находясь в Израиле, Е.Примаков подчеркнул, что заявка Москвы на более значимую роль в ближневосточном процессе, в том числе непосредственно в израильско-палестинских переговорах, не означает, что она "пытается занять место Соединенных Штатов", но лучше, когда "участвуют многие, а не один посредник". Тель-Авив, в свою очередь, признает за Россией ключевую роль в рамках многосторонних мирных переговоров, начатых пять лет назад на Мадридской конференции, но при этом отклоняет попытки РФ (как и ЕС) выступить в качестве посредника в урегулировании палестино-израильских противоречий. Им вообще блокируется непосредственную вовлеченность в двусторонние переговоры с арабскими странами кого бы то ни было, кроме США, так как только Вашингтон, по его мнению, подходит для этой роли. Некоторые наблюдатели считают, в этом турне апробировался обновленный вариант стратегии России в отношении Ближнего Востока (его окрестили "доктриной Примакова"), не требующий больших затрат и не связанный с серьезным политическим риском, предусматривающий укрепление российского влияния за счет успешного посредничества и примирения там, где это не удается сделать США.

В середине ноября Е.Примаков совершил поездку в Туркменистан, Монголию, Японию и Китай. В Ашхабаде он принял участие во встрече представителей пяти государств бассейна Каспийского моря - России, Казахстана, Туркменистана, Азербайджана и Ирана, призванной обсудить статус Каспийского моря. В Токио Е.Примаков официально предложил Японии рассмотреть возможность совместной экономической деятельности на Южных Курилах. Сенсация заключается именно в том, что японская сторона согласилась изучить этот вариант, ведь раньше она категорически отказывалась говорить о какой-либо совместной деятельности без признания Москвой прав Японии на данные территории.

Во время пребывания российского министра в Пекине стороны договорились сделать все возможное для урегулирования пограничных вопросов, включая демаркацию границы, сокращение вооруженных сил в приграничной зоне. Попытки России установить "стратегическое партнерство" с Китаем предпринимаются на фоне небывалой активности американской дипломатии в отношении Китая, отмеченной в течение ноября целом рядом встреч на разных уровнях (в том числе и на высшем). Несмотря на сохраняющиеся серьезные противоречия, американское руководство после периода затяжных конфликтов явно взяло курс на улучшение американо-китайских отношений. Смягчение американской линии ориентировано на придание динамизма двусторонним связям на высшем уровне, чтобы, во-первых, повысить возможности маневра американской дипломатии в треугольнике США-Китай-Россия и, во-вторых, не остаться в стороне от дележа китайского рынка.

Российско-китайский диалог продолжился в конце декабря во время визита в Москву премьера Госсовета КНР Ли Пэна и его встречи с Б.Ельциным. На встрече, а также на переговорах с В.Черномырдиным был сделан шаг к провозглашению "стратегического партнерства". Переговоры были несколько омрачены состоявшимся незадолго до того выступлением министра обороны РФ И.Родионова, зачислившего КНР в ряд стран, представляющих военную угрозу для России. Несвоевременная констатация очевидного, разумеется, не помешала в числе других соглашений достичь договоренности о поставках Китаю самолетов Су-27. В 1997 г. будут завершены все демаркационные работы на российско-китайской границе. В то же время, на какой-либо альянс, способный обострить китайско-американские отношения, Пекин, конечно, не пойдет.

Конец декабря 1996 г. ознаменовался продолжением диалога с еще одним возможным "стратегическим партнером" России. Е.Примаков посетил Тегеран. Стороны договорились создать совместную комиссию для урегулирования ситуации в горячих точках в регионах Кавказа, Центральной Азии и Ближнего Востока. Заявление российского министра о том, что Иран должен занять подобающее ему место в мировом сообществе, его критика иностранного военного присутствия в Персидском заливе подчеркивают серьезность намерений Москвы в отношении этой страны, которые уже подтверждены, в частности, сделкой по продаже ядерных реакторов для атомной электростанции в Бушире и демонстративным игнорированием американского нажима.

Не следует, впрочем, забывать о стратегических интересах Ирана в бывших советских центральноазиатских и закавказских республиках. Его готовность решать их транспортные проблемы лишает Россию одного из важнейших инструментов влияния на эти страны.