ВЗАИМОСВЯЗЬ ОРИЕНТИРОВ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ

Если бы деинфантилизация была единственной направляющей линией развития менталитета Российского электората, вероятно следовало бы ожидать поступательного движения самой России прямым курсом демократических реформ. Однако в жизни не так все просто и мы имеем возможность наблюдать не только приливы деинфантилизации, но и отливы реинфантилизации. Возникает проблема вектора, определяющего генеральные направления (равнодействующей линии) развития умонастроения и поведения избирателей. Тенденция общего сдвига влево, так жарко обсуждаемого журналистами по горячим следам выборной кампании 1995 г., сдвига, оказавшего серьезное воздействие на новый состав Государственной Думы, на перераспределение в ней кабинетов, должностей, портфелей, а в конечном счете на общеполитическую ситуацию, не может служить универсальной основой или какой-то общей платформой для объяснения того, куда, в каком направлении двинулась Россия, влекомая своим развивающимся электоратом. Дело в том, что наряду с дроблением и дальнейшей дифференциацией политического спектра имеют место консолидационные процессы на новой основе - внутри- и межпартийных расколов и объединений. Более того, поляризация и консолидация политических сил складывается порой не на какой-либо долговременной стратегии, а на основе тактических маневров вокруг конкретных программ, лозунгов, проблем, ситуаций. И еще одна принципиальная гипотеза: бывает и так, что равнодействующая деинфатилизации, скажем, в области внутренней политики, например, идеологии и политики, частично в области приватизации и демократизации, может сопровождаться откатом или реинфантилизацией в области внешней политики. Зондаж, фиксация и измерение этих разновекторных тенденций совсем не легок, как может показаться с первого взгляда, так как академические институты не имеют возможности проводить скоординированные и синхронные исследования складывания и функционирования представлений наших граждан по вопросам внутренней и внешней политики. Такие исследования дорого стоят. Сегодня они не под силу РАН.

Поэтому для того, чтобы определить куда все-де призывают идти Россию ее избиратели, нужны специальные исследования, позволяющие комплексно увязать вопросы внутренней и внешней политики. Иными словами, важно знать не только куда зовут Россию ее политики, но и куда она сама идет. Не приходится сомневаться в том, что цели национальных (государственных) внешнеполитических интересов России самым теснейшим образом связаны с ее внутренними интересами, целями и задачами. И для удовлетворения последних, т.е. для сохранения территориальной целостности России, суверенитета и независимости, укрепления ее безопасности необходимы ясное и четкое понимание необходимости обеспечения благоприятных внешний условий, что достигается в нынешнем изменившемся, принципиально ином мире путем расширения круга союзников, нейтрализации колеблющихся, изоляции противников. Несмотря на красивую оптимистическую формулу, провозглашенную сначала Э.Шеварднадзе, а затем манифестированную А.Козыревым от имени внешнеполитического ведомства СССР и России о том, что ни к одному государству Россия "не относится как к своему противнику"[1], сама по себе приведенная парадигма не является самодостаточной, т.к. не выделяет, или по крайней мере упускает из поля зрения наличие потенциальных угроз интересам России со стороны внешнего мира.

Знание и учет представлений россиян о Западе нужны не только с теоретической точки зрения, чтобы вычислить меру деинфантилизации и выхода россиян из состояния изоляционизма, но и определить наиболее мобильные слои населения, заинтересованные в контактах с Западом для ускоренного и плодотворного приобщения к его рациональным достижениям.

На страницах демократической печати довольно часто дискутируется вопрос о том, какой видит Запад современную Россию и ее важнейшие постсоветские вызовы[2]. Средствами массовой информации бесконечно тиражируется реакция У.Клинтона, Г.Коля, Д.Мейджера, С.Берлускони и многих других лидеров Западных стран на те или иные импульсы постсоветской России. В то же время чрезвычайно мало внимания уделяется тому, каким видится Запад из самой России. Каков он, Запад, и его цели в представлениях наших современников, и как варьирует электоральное поведение граждан в зависимости (а точнее в связи) с представлениями о жгучих вопросах истории и бытия России и ее народов. Вряд ли могут быть сомнения в том, что наводить мосты и строить паритетные отношения между Западом и Россией невозможно без учета общественного мнения, без знания умонастроения и нынешних представлений россиян о Западе, о его явных и скрытых намерениях.

Иными словами, преобладающий нынче дискурсный подход необходимо дополнить ракурсным видением и выделением реальных процессов.

[1] Изучение проблем трансформации постсоветского российского общества и государства органично связано с поисками ответов на ключевой вопрос: "Куда идет Россия...?" См. подробнее: Трансформация цивилизационно-культурного пространства бывшего СССР (Тенденции, прогнозы), М., 1994; Куда идет Россия...? Альтернативы общественного развития, II Международный симпозиум 15-18 декабря 1994 г., М., 1995; Б.Курашвили. Куда идет Россия?, М., 1994.

[2] Лилия Шевцова, Шерман Гарнетт. Что думают в Америке о российских проблемах // Независимая газета. 1996. 28 марта; См. также: Андрей Крутских. Через призму геополитики // Независимая газета, 1996, 27 марта;