ВЗАИМОСВЯЗЬ ОРИЕНТИРОВ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ
Если бы деинфантилизация была единственной направляющей линией развития менталитета
Российского электората, вероятно следовало бы ожидать поступательного движения
самой России прямым курсом демократических реформ. Однако в жизни не так все
просто и мы имеем возможность наблюдать не только приливы деинфантилизации, но
и отливы реинфантилизации. Возникает проблема вектора, определяющего генеральные
направления (равнодействующей линии) развития умонастроения и поведения избирателей.
Тенденция общего сдвига влево, так жарко обсуждаемого журналистами по горячим
следам выборной кампании 1995 г., сдвига, оказавшего серьезное воздействие на
новый состав Государственной Думы, на перераспределение в ней кабинетов, должностей,
портфелей, а в конечном счете на общеполитическую ситуацию, не может служить
универсальной основой или какой-то общей платформой для объяснения того, куда,
в каком направлении двинулась Россия, влекомая своим развивающимся электоратом.
Дело в том, что наряду с дроблением и дальнейшей дифференциацией политического
спектра имеют место консолидационные процессы на новой основе - внутри- и межпартийных
расколов и объединений. Более того, поляризация и консолидация политических сил
складывается порой не на какой-либо долговременной стратегии, а на основе тактических
маневров вокруг конкретных программ, лозунгов, проблем, ситуаций. И еще одна
принципиальная гипотеза: бывает и так, что равнодействующая деинфатилизации,
скажем, в области внутренней политики, например, идеологии и политики, частично
в области приватизации и демократизации, может сопровождаться откатом или реинфантилизацией
в области внешней политики. Зондаж, фиксация и измерение этих разновекторных
тенденций совсем не легок, как может показаться с первого взгляда, так как академические
институты не имеют возможности проводить скоординированные и синхронные исследования
складывания и функционирования представлений наших граждан по вопросам внутренней
и внешней политики. Такие исследования дорого стоят. Сегодня они не под силу
РАН.
Поэтому для того, чтобы определить куда все-де призывают
идти Россию ее избиратели, нужны специальные исследования, позволяющие комплексно
увязать вопросы внутренней и внешней политики. Иными словами, важно знать не
только куда зовут Россию ее политики, но и куда она сама идет. Не приходится сомневаться
в том, что цели национальных (государственных) внешнеполитических интересов России
самым теснейшим образом связаны с ее внутренними интересами, целями и задачами.
И для удовлетворения последних, т.е. для сохранения территориальной целостности
России, суверенитета и независимости, укрепления ее безопасности необходимы ясное
и четкое понимание необходимости обеспечения благоприятных внешний условий, что
достигается в нынешнем изменившемся, принципиально ином мире путем расширения
круга союзников, нейтрализации колеблющихся, изоляции противников. Несмотря на
красивую оптимистическую формулу, провозглашенную сначала Э.Шеварднадзе, а затем
манифестированную А.Козыревым от имени внешнеполитического ведомства СССР и России
о том, что ни к одному государству Россия "не относится как к своему противнику"[1],
сама по себе приведенная парадигма не является самодостаточной, т.к. не выделяет,
или по крайней мере упускает из поля зрения наличие потенциальных угроз интересам
России со стороны внешнего мира.
Знание и учет представлений россиян о Западе нужны
не только с теоретической точки зрения, чтобы вычислить меру деинфантилизации и
выхода россиян из состояния изоляционизма, но и определить наиболее мобильные
слои населения, заинтересованные в контактах с Западом для ускоренного и плодотворного
приобщения к его рациональным достижениям.
На страницах демократической печати довольно часто
дискутируется вопрос о том, какой видит Запад современную Россию и ее важнейшие
постсоветские вызовы[2].
Средствами массовой информации бесконечно тиражируется реакция У.Клинтона, Г.Коля,
Д.Мейджера, С.Берлускони и многих других лидеров Западных стран на те или иные
импульсы постсоветской России. В то же время чрезвычайно мало внимания уделяется
тому, каким видится Запад из самой России. Каков он, Запад, и его цели в представлениях
наших современников, и как варьирует электоральное поведение граждан в зависимости
(а точнее в связи) с представлениями о жгучих вопросах истории и бытия России и
ее народов. Вряд ли могут быть сомнения в том, что наводить мосты и строить паритетные
отношения между Западом и Россией невозможно без учета общественного мнения,
без знания умонастроения и нынешних представлений россиян о Западе, о его явных
и скрытых намерениях.
Иными словами, преобладающий нынче дискурсный подход
необходимо дополнить ракурсным видением и выделением реальных процессов.
[1] Изучение
проблем трансформации постсоветского российского общества и государства
органично связано с поисками ответов на ключевой вопрос: "Куда идет
Россия...?" См. подробнее: Трансформация цивилизационно-культурного
пространства бывшего СССР (Тенденции, прогнозы), М., 1994; Куда идет Россия...?
Альтернативы общественного развития, II Международный симпозиум 15-18 декабря
1994 г., М., 1995; Б.Курашвили. Куда идет Россия?, М., 1994.
[2] Лилия
Шевцова, Шерман Гарнетт. Что думают в Америке о российских проблемах //
Независимая газета. 1996. 28 марта; См. также: Андрей Крутских. Через призму
геополитики // Независимая газета, 1996, 27 марта;
|