ВНЕШНИЕ УГРОЗЫ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
И действительно, в приведенную выше пацифистскую формулу, призванную
раскрыть современные реалии международных отношений, похоже, поверил каждый пятый
россиянин, подтвердивший в ходе опроса по общероссийской выборке в декабре 1993
г., свою уверенность в том, что никакой угрозы безопасности России не существует.
Это в самом деле представляет значительное достижение демократической пропаганды.
Примерно еще столько же респондентов (без малого каждый пятый) затруднились ответить
на этот вопрос.
Вместе с тем значительные массы взрослого населения (62,1%), заглядывая в XXI
век и задумываясь о будущем России, указали о наличии той или иной угрозы для
ее безопасности.
Из конкретных очагов, потенциально создающих угрозу безопасности России, чаще
других назывались страны исламского пояса вокруг России и прежде всего Иран и
Афганистан. Доля лиц, усматривающих угрозу со стороны Запада или Китая, как показал
опрос, была почти в два раза меньше тех, кому Иран и Афганистан чудились некоей
кошкой, сильнее которой зверя нет (см. табл. 1).
Таким образом, опрос позволил выявить наличие диссонанса в ощущении источника
главной опасности между официальным руководством России, и общественным мнением.
На рубеже 1995-1996 г. в российском руководстве возобладала точка зрения о серьезной
угрозе, нарастающей перед Россией прежде всего в связи с расширением НАТО.
Неоднократный кандидат в кресло Министра иностранных дел России, трижды избранный
председателем комитета Государственной Думы по внешнеполитической деятельности
В.Лукин так объяснил свое ощущение приближающегося к границам России НАТО: "-Представьте
себе, что Вы идете один поздно вечером и видите группу хорошо вооруженных людей.
Вы испытываете неприятное чувство и не знаете, хотят они на вас напасть или нет.
Вы не знаете решения, которое они примут по отношению к вам, и никак не можете
повлиять на ситуацию. Подобное происходит, когда крупная военная машина приближается
к вашим границам, и вас в эту систему не принимают. Есть два решения: либо вы
становитесь частью этой компании, либо принимаете меры, чтобы с ними не связываться.
Намерения часто меняются, главное - соотношение сил"[1].
Таблица 1
Главная угроза безопасности России (в % по итогам опроса 1993 г.)
Главная угроза безопасности России |
Всего |
1. Нет угрозы |
19.3 |
2. Затрудняются ответить |
18.2 |
3. Угроза со стороны Японии |
1.7 |
4. Угроза со стороны азиатских стран,
таких как Китай |
6.3 |
5. Угроза со стороны Запада |
6.8 |
6. Угроза со стороны Среднеазиатских
стран, таких как Иран, Афганистан |
12.9 |
7. Другое |
34.2 |
Обращает на себя внимание относительно высокий удельный вес лиц, указавших
в качестве главной угрозы безопасности России - анонимное, или не предусмотренное
в "закрытом" варианте вопроса - "другое". Это, как показал
предварительный контент-анализ личных мнений респондентов, факторы так называемого
"внутреннего риска", во-первых, пугающе нарастающее импотентство существующей
власти, сумевшей танками расстрелять Верховный Совет в Белом Доме, но оказавшейся
не способной потушить пожар Чеченской войны, во-вторых, захромавшая система управления
и болезненные отношения между Федеральными властями и органами власти субъектов
Российской Федерации, в-третьих, угроза целостности, единству и стабильности государства
со стороны сепаратистских движений, элит, организаций, и, наконец, в-четвертых,
губительно действующая на общество система дезинформации и псевдоинформации, направленная
не на единение, а на разобщение народа.
Почти двукратное преобладание доли лиц, назвавших в числе главных угроз безопасности
России совокупность внутренних факторов, сгруппированных при разработке базы данных
в графу "другое" дает основание для вывода о том, что никакая отдельная
внешняя угроза - Китай-ли, Афганистан-ли, США-ли, НАТО-ли, не является для России
столь опасной, нежели факторы ее внутренней нестабильности, в том числе ее руководство,
не берущее "в голову" необходимость строить политическую и экономическую
тактику и стратегию на основе достоверной информации и научно-обоснованных рекомендаций.
На этот вывод имеет смысл обратить особое внимание с точки зрения понимания
сути и содержания процессов взросления общественного мнения и деинфантилизации
граждан России.
Ощущение и неощущение внешней угрозы приблизительно равномерно распределено
по городам и весям России, а также по различным поколениям россиян. В самом деле,
лишь на 8% горожан в крупных нестоличных городах были обеспокоены этой угрозой
больше, чем сельское население. Однако в селах почти на 10% больше, чем в тех
же городах, оказалась доля лиц, не сумевших выразить свое отношение к заданному
вопросу.
Среди молодежи в возрасте 18-20 лет доля лиц, считающих, что для России нет
угрозы, составляла 22,4% и была наиболее высокой, но тем не менее превосходила
полярную по величине долю среди тех, кому перевалило за 60, на 5,7%.
Впечатления граждан о наличии угрозы безопасности России были связаны и с характером
собственности предприятий или организаций, в которых они были заняты. Меньше всего
(44,5%) наличие угрозы ощущали те, кто к этому времени (декабрь 1993 г.) работал
в совместных предприятиях и иностранных фирмах, больше всего те, кто работал в
колхозах (65,4%) и в акционерных предприятиях (65,5%).
Гораздо слабее проявлял себя такой традиционно информативно сильный фактор,
как жилище. Разница в ощущениях наличия угрозы между теми, кто имел "собственный"
дом, и теми, кто снимал комнату или квартиру, составляла 8,4%.
Образовательный уровень находился в числе факторов хоть и не сильно, но все
же снижающих страхи перед внешним миром. Чем выше была образовательная планка,
тем, как правило, меньше было определение угрозы. Среди лиц с высшим образованием
доля лиц, не признающих наличие угрозы для безопасности России была на 9,1% больше,
чем среди малограмотного или населения, имеющего лишь начальное образование.
Исследование обнаружило определенные взаимосвязи между представлениями граждан
о непростых проблемах внешней политики с экономическим положением и уровнем благосостояния.
Так, например, настроения беспокойства и ощущения угрозы безопасности России усиливались
прежде всего среди той части населения, у которой экономическое и финансовое положение
их семей существенно или хотя бы немного улучшилось, за последний год. Размах
вариаций между полярными в этом отношении группами (экономическое положение "существенно
улучшилось" и "существенно ухудшилось") составил 11,6%.
Заметное влияние на складывание представлений о внешней политике, в том числе
о внешних вызовах, включая представления о наличии угроз безопасности России,
оказывала общая политическая ориентация граждан. Не случайно, что прозападнические
настроения в связи с пониманием общей международной обстановки, у электората "Выбора
России" проявлялись более сильно, чем среди тех, кто отдал свои голоса в
декабре 1993 г. партии Г.Зюганова. Среди первых доля лиц, не усматривающих какой-либо
внешней угрозы безопасности России была в 2,6 раза больше, чем среди вторых.
Настороженное отношение к загранице, как вероятному и возможному источнику
угрозы безопасности России, укрепилось в большей мере среди оппозиционно настроенной
части населения, чем среди той, которая поддерживала правящий режим и его внешнюю
политику. Предвыборный опрос в ноябре и декабре 1993 г. показал, что среди той
части электората, кто собирался голосовать против Ельцинской Конституции внешней
угрозы для России не видели всего 13,7%, в то время, как среди тех, кто заранее
поддерживал эту Конституцию, доля позитивно настроенных на заграницу была в два
раза больше.
В целом нет принципиальных различий между русскими и остальными народами в
осознании угроз интересам России. Доли спокойных в этом отношении граждан русской
или иной национальности, были приблизительно равновеликими и составляли около
одной пятой как русского, так и нерусского населения. Мнения по национальному
признаку расходятся среди той части населения, которая "видит" ту или
иную конкретную угрозу безопасности России. При этом не исключено, что корни разночтения,
а точнее разновидения внешних угроз залегают наряду с другими факторами - в религиозном
факторе. Не случайно среди православных русских угроза со стороны Средне-Азиатских
стран, таких как исламские Иран и Афганистан, ощущается среди 13,5% респондентов,
в то время как среди нерусского населения доля граждан, подозревающих исламские
страны в качестве внешней угрозы безопасности России, составляет 9,6%. И, наоборот,
угрозу со стороны Запада усматривают 6,1% русского и 10,2% нерусского населения.
Наконец, нельзя сбрасывать со счетов плюрализм политических мнений и желание
лидеров некоторых новейших независимых стран из числа бывших союзных республик
СССР, войти в состав НАТО, что безусловно, облегчит этому блоку угрожающее продвижение
к границам России. "Я первый на Украине заявил, что нам нечего бояться расширения
НАТО" - это стремление было обнародовано 3 года тому назад Председателем
народного Руха и членом президиума Верховной рады (парламента) Украины Вячеславом
Чорновилом. Тогда же он высказал мнение о желательности вхождения России в НАТО,
"вместо того, чтобы создавать другой блок на основе ташкентского пакта"[2].
Проблема обеспечения безопасности России, наряду с проблемами новой интеграции
постсоветского пространства, выхода из чеченского кризиса, укрепления внутриполитической
стабильности, перехода к щадящей политике социального обеспечения перед напором
рыночной стихии выдвигается на передний фронт предвыборных кампаний. Не без оснований
отмечается в левой печати, что оказавшись перед угрозой поражения на президентских
выборах летом 1996 года, и "прочно сев на крючок западной материальной и
пропагандистской поддержки", Б.Н.Ельцин уже не может серьезно сопротивляться
диктату из-за океана. Это ставит перед российскими избирателями вопрос: нужен
ли нам такой Президент, который не в силах постоять за безопасность своей страны
и готов всякий раз капитулировать перед западными политиками?"[3].
[1] Опрос осуществлялся по проекту "Предвыборная
ситуация в России - 1993 и 1995" (авторы проекта Джерри Хафф, Тим Колтон,
Сьюзен Лейманн). Соучастниками подготовки инструментария и организаторами опроса
в России были Центр по изучению межнациональных отношений Института этнологии
и антропологии (ИЭиА) РАН (руководитель М.Н.Губогло) и Центр социологических исследований
МГУ (руководитель С.В.Туманов). Финансовую поддержку оказали Фонд Джона Д. и Катрин
Т. Макартуров, Фонд Карнеги и Фонд национальной науки (США). Подробнее См.: Jerry
F. Hough, Evelyn Davidheiser and Susan Lehmann. The 1996 Russian Presidential
Election, Washington, 1996, PP.VIII, 1-2, 115.
[2] Московский комсомолец. 1996. 6 февраля.
[3] Константин Угодников. СНГ не нужно ни Украине, ни
России. Обеим сторонам лучше войти в НАТО // Независимая газета. 1996. 8 февраля.
|