ВНЕШНИЕ УГРОЗЫ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

И действительно, в приведенную выше пацифистскую формулу, призванную раскрыть современные реалии международных отношений, похоже, поверил каждый пятый россиянин, подтвердивший в ходе опроса по общероссийской выборке в декабре 1993 г., свою уверенность в том, что никакой угрозы безопасности России не существует. Это в самом деле представляет значительное достижение демократической пропаганды. Примерно еще столько же респондентов (без малого каждый пятый) затруднились ответить на этот вопрос.

Вместе с тем значительные массы взрослого населения (62,1%), заглядывая в XXI век и задумываясь о будущем России, указали о наличии той или иной угрозы для ее безопасности.

Из конкретных очагов, потенциально создающих угрозу безопасности России, чаще других назывались страны исламского пояса вокруг России и прежде всего Иран и Афганистан. Доля лиц, усматривающих угрозу со стороны Запада или Китая, как показал опрос, была почти в два раза меньше тех, кому Иран и Афганистан чудились некоей кошкой, сильнее которой зверя нет (см. табл. 1).

Таким образом, опрос позволил выявить наличие диссонанса в ощущении источника главной опасности между официальным руководством России, и общественным мнением. На рубеже 1995-1996 г. в российском руководстве возобладала точка зрения о серьезной угрозе, нарастающей перед Россией прежде всего в связи с расширением НАТО.

Неоднократный кандидат в кресло Министра иностранных дел России, трижды избранный председателем комитета Государственной Думы по внешнеполитической деятельности В.Лукин так объяснил свое ощущение приближающегося к границам России НАТО: "-Представьте себе, что Вы идете один поздно вечером и видите группу хорошо вооруженных людей. Вы испытываете неприятное чувство и не знаете, хотят они на вас напасть или нет. Вы не знаете решения, которое они примут по отношению к вам, и никак не можете повлиять на ситуацию. Подобное происходит, когда крупная военная машина приближается к вашим границам, и вас в эту систему не принимают. Есть два решения: либо вы становитесь частью этой компании, либо принимаете меры, чтобы с ними не связываться. Намерения часто меняются, главное - соотношение сил"[1].

Таблица 1

Главная угроза безопасности России (в % по итогам опроса 1993 г.)

Обращает на себя внимание относительно высокий удельный вес лиц, указавших в качестве главной угрозы безопасности России - анонимное, или не предусмотренное в "закрытом" варианте вопроса - "другое". Это, как показал предварительный контент-анализ личных мнений респондентов, факторы так называемого "внутреннего риска", во-первых, пугающе нарастающее импотентство существующей власти, сумевшей танками расстрелять Верховный Совет в Белом Доме, но оказавшейся не способной потушить пожар Чеченской войны, во-вторых, захромавшая система управления и болезненные отношения между Федеральными властями и органами власти субъектов Российской Федерации, в-третьих, угроза целостности, единству и стабильности государства со стороны сепаратистских движений, элит, организаций, и, наконец, в-четвертых, губительно действующая на общество система дезинформации и псевдоинформации, направленная не на единение, а на разобщение народа.

Почти двукратное преобладание доли лиц, назвавших в числе главных угроз безопасности России совокупность внутренних факторов, сгруппированных при разработке базы данных в графу "другое" дает основание для вывода о том, что никакая отдельная внешняя угроза - Китай-ли, Афганистан-ли, США-ли, НАТО-ли, не является для России столь опасной, нежели факторы ее внутренней нестабильности, в том числе ее руководство, не берущее "в голову" необходимость строить политическую и экономическую тактику и стратегию на основе достоверной информации и научно-обоснованных рекомендаций.

На этот вывод имеет смысл обратить особое внимание с точки зрения понимания сути и содержания процессов взросления общественного мнения и деинфантилизации граждан России.

Ощущение и неощущение внешней угрозы приблизительно равномерно распределено по городам и весям России, а также по различным поколениям россиян. В самом деле, лишь на 8% горожан в крупных нестоличных городах были обеспокоены этой угрозой больше, чем сельское население. Однако в селах почти на 10% больше, чем в тех же городах, оказалась доля лиц, не сумевших выразить свое отношение к заданному вопросу.

Среди молодежи в возрасте 18-20 лет доля лиц, считающих, что для России нет угрозы, составляла 22,4% и была наиболее высокой, но тем не менее превосходила полярную по величине долю среди тех, кому перевалило за 60, на 5,7%.

Впечатления граждан о наличии угрозы безопасности России были связаны и с характером собственности предприятий или организаций, в которых они были заняты. Меньше всего (44,5%) наличие угрозы ощущали те, кто к этому времени (декабрь 1993 г.) работал в совместных предприятиях и иностранных фирмах, больше всего те, кто работал в колхозах (65,4%) и в акционерных предприятиях (65,5%).

Гораздо слабее проявлял себя такой традиционно информативно сильный фактор, как жилище. Разница в ощущениях наличия угрозы между теми, кто имел "собственный" дом, и теми, кто снимал комнату или квартиру, составляла 8,4%.

Образовательный уровень находился в числе факторов хоть и не сильно, но все же снижающих страхи перед внешним миром. Чем выше была образовательная планка, тем, как правило, меньше было определение угрозы. Среди лиц с высшим образованием доля лиц, не признающих наличие угрозы для безопасности России была на 9,1% больше, чем среди малограмотного или населения, имеющего лишь начальное образование.

Исследование обнаружило определенные взаимосвязи между представлениями граждан о непростых проблемах внешней политики с экономическим положением и уровнем благосостояния. Так, например, настроения беспокойства и ощущения угрозы безопасности России усиливались прежде всего среди той части населения, у которой экономическое и финансовое положение их семей существенно или хотя бы немного улучшилось, за последний год. Размах вариаций между полярными в этом отношении группами (экономическое положение "существенно улучшилось" и "существенно ухудшилось") составил 11,6%.

Заметное влияние на складывание представлений о внешней политике, в том числе о внешних вызовах, включая представления о наличии угроз безопасности России, оказывала общая политическая ориентация граждан. Не случайно, что прозападнические настроения в связи с пониманием общей международной обстановки, у электората "Выбора России" проявлялись более сильно, чем среди тех, кто отдал свои голоса в декабре 1993 г. партии Г.Зюганова. Среди первых доля лиц, не усматривающих какой-либо внешней угрозы безопасности России была в 2,6 раза больше, чем среди вторых.

Настороженное отношение к загранице, как вероятному и возможному источнику угрозы безопасности России, укрепилось в большей мере среди оппозиционно настроенной части населения, чем среди той, которая поддерживала правящий режим и его внешнюю политику. Предвыборный опрос в ноябре и декабре 1993 г. показал, что среди той части электората, кто собирался голосовать против Ельцинской Конституции внешней угрозы для России не видели всего 13,7%, в то время, как среди тех, кто заранее поддерживал эту Конституцию, доля позитивно настроенных на заграницу была в два раза больше.

В целом нет принципиальных различий между русскими и остальными народами в осознании угроз интересам России. Доли спокойных в этом отношении граждан русской или иной национальности, были приблизительно равновеликими и составляли около одной пятой как русского, так и нерусского населения. Мнения по национальному признаку расходятся среди той части населения, которая "видит" ту или иную конкретную угрозу безопасности России. При этом не исключено, что корни разночтения, а точнее разновидения внешних угроз залегают наряду с другими факторами - в религиозном факторе. Не случайно среди православных русских угроза со стороны Средне-Азиатских стран, таких как исламские Иран и Афганистан, ощущается среди 13,5% респондентов, в то время как среди нерусского населения доля граждан, подозревающих исламские страны в качестве внешней угрозы безопасности России, составляет 9,6%. И, наоборот, угрозу со стороны Запада усматривают 6,1% русского и 10,2% нерусского населения.

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов плюрализм политических мнений и желание лидеров некоторых новейших независимых стран из числа бывших союзных республик СССР, войти в состав НАТО, что безусловно, облегчит этому блоку угрожающее продвижение к границам России. "Я первый на Украине заявил, что нам нечего бояться расширения НАТО" - это стремление было обнародовано 3 года тому назад Председателем народного Руха и членом президиума Верховной рады (парламента) Украины Вячеславом Чорновилом. Тогда же он высказал мнение о желательности вхождения России в НАТО, "вместо того, чтобы создавать другой блок на основе ташкентского пакта"[2].

Проблема обеспечения безопасности России, наряду с проблемами новой интеграции постсоветского пространства, выхода из чеченского кризиса, укрепления внутриполитической стабильности, перехода к щадящей политике социального обеспечения перед напором рыночной стихии выдвигается на передний фронт предвыборных кампаний. Не без оснований отмечается в левой печати, что оказавшись перед угрозой поражения на президентских выборах летом 1996 года, и "прочно сев на крючок западной материальной и пропагандистской поддержки", Б.Н.Ельцин уже не может серьезно сопротивляться диктату из-за океана. Это ставит перед российскими избирателями вопрос: нужен ли нам такой Президент, который не в силах постоять за безопасность своей страны и готов всякий раз капитулировать перед западными политиками?"[3].

[1] Опрос осуществлялся по проекту "Предвыборная ситуация в России - 1993 и 1995" (авторы проекта Джерри Хафф, Тим Колтон, Сьюзен Лейманн). Соучастниками подготовки инструментария и организаторами опроса в России были Центр по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии (ИЭиА) РАН (руководитель М.Н.Губогло) и Центр социологических исследований МГУ (руководитель С.В.Туманов). Финансовую поддержку оказали Фонд Джона Д. и Катрин Т. Макартуров, Фонд Карнеги и Фонд национальной науки (США). Подробнее См.: Jerry F. Hough, Evelyn Davidheiser and Susan Lehmann. The 1996 Russian Presidential Election, Washington, 1996, PP.VIII, 1-2, 115.

[2] Московский комсомолец. 1996. 6 февраля.

[3] Константин Угодников. СНГ не нужно ни Украине, ни России. Обеим сторонам лучше войти в НАТО // Независимая газета. 1996. 8 февраля.