Ростки демократизации

Споры об альтернативах переходного времени перегружены схоластикой и риторикой. Сторонникам двух противоположных точек зрения - и радикал-демократам и патриотам-государственникам по-прежнему не хватает двух вещей - знания реалий жизни и убеждающего плана-программы действий[1]. Программы и лозунги каждой из них ведут народ в тупик. Население целых регионов и республик оказывается "без руля и ветрил", не зная как жить дальше, за кого и за что голосовать сегодня, что и кого выбирать завтра. Понять такие настроения и трудно и легко, если принять во внимание, что каждое индивидуальное решение голосовать "за" или "против" ситуативно и хронологично, т.е. привязано к конкретной этнополитической ситуации и определенному моменту истории.

СУВЕРЕНИТЕТ И ДЕМОКРАТИЯ:

СОТРУДНИЧЕСТВО ИЛИ СОПЕРНИЧЕСТВО?

Очередной гигантский эксперимент, начатый перестройкой, и состоящий в широком смысле в революционной попытке перевести социум бывшего СССР из коллективизма в индивидуализм, безнадежно буксует.

Демократическое и этнополитическое реформирование, в том числе под флагом суверенизации, не бывает легким и безболезненным. Тем более, если реформа имеет многоплановый, крутой, революционный характер. Поэтому мы не ставим перед собой задачу анализа важнейших ее составных частей в различных сферах от экономики до политического устройства.

Среди основных факторов, объективно противодействующих реформам, оставим в стороне географию - необъятные пространства России от Балтийского моря до Тихого океана, затрудняющие организацию управления, умолчим о тысячелетней истории державы, укрепившейся с помощью византинизма, православия, державности, общинных традиций, отметим с сожалением отсутствие устоявшейся политологии, вследствие чего затруднена подготовка квалифицированных политиков, закроем глаза на вопиющую неграмотность и некомпетентность части руководителей и окружающих Президента советников[2].

Обратимся к психологии - индивидуальной и коллективной, к тому, как реагирует население на реформы. Сосредоточим свое внимание на более управляемых факторах и, прежде всего, на "настроении масс" и рассмотрим, как отнеслось население бывших автономных республик России к демократизации и реформированию. Обратимся к росткам демократизации, и поставим перед собой несколько фундаментальных для этнополитологии вопросов: что представляла собой демократизация, кем и ради кого она была предпринята, в чьих интересах осуществлялась ее реализация, и кто в итоге выиграл и проиграл!

Поиски ответа на поставленные вопросы крайне затруднительны отнюдь не от недостатка, а скорее от избытка информации и особенно от умышленных ее искажений в зависимости от позиции, социальной, партийной или национальной принадлежности пишущих и выступающих перед микрофоном.

В предыдущем очерке уже было показано, что суверенизация двух республик - Башкортостана и Татарстана, понимаемая частью населения этих республик как возрождение титульных народов, по-разному воспринималась представителями титульного и не-титульного населения. Среди первых - в основном поддержка и одобрение, среди вторых - понимание и лояльность (русские), болезненность и ревностностность - у чувашского национального меньшинства в Татарстане. При этом выявленные установки, видимо, не случайны, они достаточно устойчивы и последовательны в разнообразных этноязыковых и этнополитических ситуациях: от подхода и оценок взаимодействия языков в сфере управления государством до использования их при номинации улиц и товаров. Эта закономерность позволяет выделить в качестве одной из задач очерка гипотезу о том, что различные формы дискриминации национальных меньшинств являются зачастую теми факторами, которые блокируют внедрение принципов демократии и тормозящих реформирование. Если с помощью суверенизации и под ее демократическими лозунгами создаются условия для выхода из неравенства только для одной нации, то возникает новое неравенство для других.

Создание приоритетных условий для "развития и расцвета" титульной нации приводит к возникновению недоверия национальных меньшинств не только к титульному большинству, но и ведет к коррозии принципов самой демократии. Это означает, в частности, что демократия и дискриминация национальных меньшинств - несовместимы. Более того, титульному большинству просто не выгодна дискриминация национального меньшинства, так как она (дискриминация) становится балластом на пути переустройства и реформации.

СУВЕРЕНИЗАЦИЯ и

реформирование экономики

В обзоре "Российская экономика в 1992 году", подготовленном Институтом экономики переходного периода ни слова не сказано о допущенных ошибках[3]. В связи с этим возникает очень серьезный вопрос о реформировании, реформаторах и об отношении к ним широких слоев населения. Кто должен нести ответственность за провал экономических и демократических реформ или пожинать плоды достигнутых успехов? Сами реформаторы вину за провал реформ чаще всего пытаются свалить на консерваторов и отсталость народа.

И поскольку в литературе нет сколько-нибудь обстоятельной информации об отношении населения к реформированию в целом и в отдельных сферах, имеет смысл обратиться к итогам представительных опросов.

Отсюда вторая гипотеза: суверенизация, не ущемляющая прав любой национальности, имеет больше шансов на успех, чем реформирование, подстраиваемое под национальное возрождение одной из национальностей, не учитывающее интересов других, особенно национальных меньшинств.

Понятно, что, например, такие "участки" экономического реформирования, как система государственного управления, институты рыночного хозяйства, хозяйственное законодательство, демонополизация, приватизация, инвестиции, налогообложение, блокирование инфляции, требуют профессионального подхода и особого анализа. Наша цель иная: попытаться зафиксировать психологические и поведенческие перемены у населения Башкортостана и Татарстана в экономической сфере, уловить переход от старых, отживших стереотипов к новым, определить элементы адаптации производителей и потребителей к некоторым узловым звеньям рыночного механизма, например, к приватизации, ценовой политике, к конкуренции, ослаблению социальных гарантий, к либерализации инвестиционной политики и т.д.

Конечно, в настоящее время экономическое положение России в целом как всегда в переломные годы ее истории, является неустойчивым и, к сожалению, пока без признаков улучшения.

Спад производства, рост цен, агрессивная инфляция, взаимные неплатежи, необдуманные барьеры на пути десятилетиями налаженных связей - все это пододвигает субъекты Российской Федерации, как и всю страну, к грани экономической катастрофы.

Миллионы людей воочию убеждаются, что экономические преобразования ситуацию пока не улучшают. Социальное напряжение, увы, продолжает нарастать. Лишь немногим более чем каждый десятый русский, татарин и башкир в городах Башкортостана считают, что демократизация полезна для разрушения старой системы, хотя и признают при этом, что нынешние экономические затруднения стали ее естественным негативным итогом (см. таблицу 1). Небольшая разница между долями русских, с одной стороны, и долями башкир и татар, с другой, положительно оценивающих общие "деструктивные" итоги реформирования, принципиального значения не имеют. Более важно, что представители всех трех национальностей более или менее единодушно (59,8% башкир, 63,1% татар и 63,4% русских) оценивают процессы демократизации в общем негативно, считая, во-первых, что демократизация в целом хорошая идея, но ее реализация привела к возникновению экономических трудностей, и, во-вторых, что чрезмерная демократизация привела к разрушению всей экономики (см. таблицу 1).

Установка городского населения Башкортостана совершенно очевидна: люди поддерживают демократизацию, согласны с неизбежностью преобразований, но не приемлют радикальные меры, темпы и способы ее реализации. Значительной части населения противопоказан экстремизм, особенно в сфере экономики.

Прослойка сторонников безоговорочной позитивной оценки демократических реформ в городах Татарстана в целом приблизительно такая же, что и в Башкортостане, с той лишь разницей, что доля чувашей здесь в два и в два с лишним раза меньше, чем среди татар и русских (см. таблицу 1).

Обращает на себя иная, чем в Башкортостане, полярность позиций в оценке итогов демократизации. Если мнение чувашского населения, как было показано в предыдущем очерке, полярно расходилось с мнением татар по этноокрашенным ситуациям, и сферам, где непосредственно соприкасаются национальные интересы разных народов, то, в национально-нейтральной сфере на передний план выступила разница в оценке итогов демократических реформ между русским и чувашским населением (см. таблицу 1).

Таблица 1

Отношение к демократическим реформам (в %, по итогам опроса)

Следовательно, актуальным является вопрос не о том, нужны ли демократические преобразования в сфере экономики, а о том, какими путями продвигаться вперед.

Занятость, труд и мобильность

Для успешного воплощения в жизнь экономических аспектов демократизации исключительно важными являются изменения в сфере деловой активности людей, в том числе тесно сопряженные с утверждением частной собственности, почти полностью искорененной за годы советской власти, особенно после прекращения нэпа и массовой насильственной коллективизации.

За короткий срок произошли перемещения части занятого населения из государственного в частный сектор экономики. В апреле 1993 г., т.-е. всего через год после начала интенсивного реформирования, в частном секторе в городах Башкортостана работало уже приблизительно по 5% русских и татар и более 6% башкир, в городах Татарстана - соответственно по пять с лишним процентов татар и русских и 4% чувашей (см. таблицу 2).

Важным результатом реформирования являются заметные перемены в психологии. Похоже, что психологическая переориентация значительных групп людей от государственных к частным структурам происходит более ускоренными темпами, чем ожидалось. Итоги опроса по этому поводу оказались весьма неожиданными и чрезвычайно впечатляющими.

Таблица 2

Сфера (сектор) деловой активности (в %, по итогам опроса)

Действительно, кто бы мог предположить, что 60,6% башкир, 53,7% татар и 51,4% русских в городах Башкортостана, 55,5% русских, 53,7% татар и 30,7% чувашей в городах Татарстана отдадут предпочтение не привычной государственной, а какой-либо новой (негосударственной) сфере: и выразят готовность работать (если представится возможность) в кооперативах, в акционерных или частных предприятиях, в совместных с иностранным капиталом предприятиях, или даже организуют свое дело (см. таблицу 3). Простые советские люди, годами идеологически "накачиваемые" средствами массовой информации антибуржуазными установками, проголосовали за новые сферы деловой активности. Впрочем, если бы в госсекторе платили зарплату, то результаты голосования за "новые сферы", возможно, были бы другие. Несколько округляя данные таблицы 3 можно сказать, что каждый пятый башкир, татарин и русский сделали свой выбор в пользу совместных предприятий с иностранным капиталом. Хорошо бы, если бы, во-первых, эта информация о настроениях широкого круга деловых людей дошла до серьезных инвесторов, а, во-вторых, депутаты более решительно, чем до сих пор, принялись бы за подготовку соответствующего законодательства, гарантирующего правовую защиту частной деловой активности.

Татары и русские Татарстана более или менее едины в предпочтениях сферы приложения своей деловой активности. Распределение их симпатий между государственным и негосударственным секторами - одинаково. Чуваши здесь более консервативны. Среди них почти в два раза больше удельный вес людей, предпочитающих работать в государственном секторе, и соответственно почти в два раза меньше доля тех, которые предпочли такие новые сферы, как кооператив, акционерное или частное предприятие, с иностранным капиталом, или, наконец, решили бы организовать свое дело (см. таблицу 3).

Таблица 3

Предпочтительная сфера (сектор) деловой активности (в %, по данным опроса)

Вне всяких сомнений, существует прямая, многократно проявляемая связь между наличием дискриминации и консерватизмом в восприятии итогов экономического реформирования в целом, и состоянием дел в сфере трудовой занятости.

Иностранные предприятия на территории России становятся совершенно новым явлением для многих людей. Тем не менее, лишь без малого каждый пятый башкир, татарин и русский в Башкортостане, а так же каждый четвертый русский, каждый пятый татарин и 15,3% чувашей в Татарстане не смогли дать ответ на вопрос о том, хотели бы они работать на иностранном предприятии, расположенном на территории Башкортостана.

Половина татар и русских и несколько более половины башкир в Башкортостане "безусловно" или "скорее" согласились, если бы такая возможность представилась (см. таблицу 4). В Татарстане желающих среди татар оказалось несколько выше, чем среди русских и чувашей.

Удельный вес желающих работать на иностранном предприятии среди городского башкирского населения в Башкортостане оказался в 2,2 раза больше, чем доля не желающих, среди татар и русских - в 1,7 раза, в Татарстане - среди татар - в 2,6 раза, среди русских - в 1,6 раза. Мнения чувашского населения распределились поровну между сторонниками и противниками иностранных предприятий на территории Татарстана.

Таблица 4

Отношение к иностранным предприятиям (в %, по итогам опроса)

Поддерживая курс на экономическое реформирование, городское население Башкортостана и Татарстана не приемлет тех методов и способов, какими это до сих пор делается. Напомним, что в апреле 1993 г. во время общероссийского референдума без малого две трети (61%) населения Башкортостана проголосовало против экономической политики правительства, больше половины населения (58%) против реформ, претворяемых в жизнь под руководством Ельцина. Попытки некоторых радикалов объяснить провал референдума 1993 г. консерватизмом руководства Башкортостана, особенно в аграрном секторе, вряд ли можно признать состоятельным. Дело не в том, что население против реформ, а в том, что оно против реформ, насаждаемых сверху. Вполне закономерно, в частности, что 76% решительно поддержало экономическую самостоятельность Башкортостана и отношения с Центром, построенные на договорных началах.

Иными словами, правительство Башкортостана и Президент Муртаза Рахимов так же, как и Минтемир Шаймиев в Татарстане, вполне могут быть уверены в широкой поддержке населением плодов суверенизации, экономических преобразований на локальном республиканском уровне.

Одной из чувствительных сторон демократизации в России является освобождение людей от былого тоталитарного страха, раскрепощение духа и готовность взять ответственность за свою судьбу в собственные руки. Нет сомнений, что успех демократических преобразований во многом будет предопределяться избавлением от державного иждивенчества, разбуженной инициативой и сознательным обращением людей к индивидуальной деятельности.

Таблица 5

Отношение к бизнесменам (в %, по итогам опроса)

Так, например, отношение к гражданам, занимающимся бизнесом, продолжает оставаться негативным. Несколько округляя полученные данные, можно сказать, что в Башкортостане каждые двое из пяти человек татарской и русской национальности, а так же каждый третий башкир в той или иной мере отвергают новую форму деятельности. В Татарстане указанная прослойка граждан включает каждого третьего татарина и русского и каждого второго чуваша (см. таблицу 5).

При этом у одной части населения граждане, занимающиеся бизнесом, вызывают тревогу, и бывшие советские люди соответственно ждут от государства, чтобы оно установило контроль за деятельностью новоявленных бизнесменов, у другой части бытует еще более жесткая установка: они считают, что государство совершает большую ошибку, допуская появление бизнесменов и занятие индивидуальным бизнесом (см. таблицу 5)

Позиция большей части городских башкир, татар и русских в Башкортостане является неустойчивой, не вполне определившейся. Во всяком случае, приблизительно каждые двое из пяти внутри каждой из национальных групп к одним бизнесменом относятся положительно, к другим - негативно. В конечном счете, по мнению этих людей, все зависит от конкретной деятельности конкретного бизнесмена. И лишь очень узкая прослойка лиц, в том числе по 7,1% башкир и татар, и 8,2% русских в Башкортостане и 7,1% русских, 6,6% татар и 5,0% чувашей в Татарстане безоговорочно верит в демократизацию и, в частности, в то, что именно эта новая категория граждан, занимающихся бизнесом, сможет вывести экономику страны из кризиса (см. таблицу 5).

Определенный интерес представляет сравнение негативных позиций татар и русских в Татарстане. У каждого третьего новоявленные бизнесмены вызывают тревогу и желание запретить их деятельность. Такие же установки, имеют широкое распространение среди чувашей, практически каждый второй из них относится неодобрительно к новому классу людей. Разброс мнений в 16,6% между группами чувашского и русского населения в Татарстане, в сопоставлении с 7,0% разницы между татарами и русскими, дает еще один аргумент в том, что не чуваши лидеры реформационных процессов в Татарстане (см. таблицу 5).

Приведенные данные внутренне противоречивы, так как отражают непростые реалии переходного времени. Отношение к гражданам, занимающимся бизнесом, складывается сегодня в некоем идеологическом вакууме. Главное препятствие на пути формирования положительных установок на институт частного предпринимательства и на пионеров-бизнесменов состоит в криминализации малого бизнеса и отсутствии прочной правовой базы. Недостаток законодательных актов, стихийность, противоречивость, коррумпированность в регулировании предпринимательства, тормозят развитие бизнеса и, прежде всего, в его малых, индивидуальных формах. Именно поэтому, надо думать, советники Президента включили в текст "Послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию", во-первых, обещание обеспечить российскому предпринимательству прочную правовую базу, во-вторых, оказать государственную поддержку тем предпринимательским структурам, которые способствуют продвижению наиболее приоритетных направлений реформы, и, в-третьих, создать условия для реализации в 1994 г. Федеральной программы государственной поддержки малого предпринимательства[4].

Количество негативных и позитивных установок среди трех рассматриваемых национальностей Башкортостана на деятельность бизнесменов распределяется более или менее равномерно, что дает основание полагать, что процессы адаптации к рыночной экономике, на примере отношения к гражданам, занимающимся бизнесом, происходят относительно быстро и равномерно, в целом независимо от национальной принадлежности.

Лишь некоторые дополнительные расчеты позволяют выявить, что среди татар и русских удельный вес противников частного бизнеса в 2,1 раза превышает долю его сторонников, а среди башкир - в 1,6 раза (см. таблицу 5).

Чтобы оценить эволюцию взглядов населения на свободную деятельность граждан, занятых бизнесом, можно, как думается, сравнить отношение респондентов к бизнесу с отношением к национальным обычаям и традициям в прошлом и в настоящем. Желание следовать национальным обычаям ("полностью" и "частично") в целом несколько выше, по сравнению с тем, что было раньше у горожан. Эта закономерность, хотя и в мало заметной форме, присуща каждой из трех национальностей в городах как Башкортостана, так и Татарстана (см. таблицу 6). На примере этого отношения вполне проявляет себя тенденция роста национального самосознания. Ничем иным, как этим ростом, нельзя, в частности, объяснить сокращение удельного веса городских башкир, татар и русских Башкортостана, считающих "не желательным" следовать национальным обычаям и традициям при следующем бракосочетании (собственном или кого-нибудь из близких в семье) по сравнению с долей тех, у кого в прошлом, при первом, бракосочетании национальные обычаи и традиции своего народа не были соблюдены (см. таблицу 6).

В конечном счете приведенные данные (ср. таблицы 5 и 6) подтверждают тривиальную истину: демократизация в сфере деловой занятости может происходить более быстрыми темпами и несколько более радикально, чем в сфере семейно-бытовых отношений, особенно, если при этом затрагиваются национальные особенности кодекса семейного обустройства. Несколько заостряя проблему, можно думать, что в национальной сфере, в отличие от деловой, нет освобождения от нарастающего конформизма, нет признаков освобождения от групповой зависимости и вырабатываемых группой (нацией) стандартов поведения.

Таблица 6

Отношение к национальным обычаям и традициям в прошлом и в настоящем
(в %, по итогам опроса)*

* В таблицу не включены 2,1% башкир, 1,3% татар и 4,9% русских, не давших ответа на первый вопрос 13,3%, 16,2%, 19,8% лиц, оставивших без ответа второй вопрос в Башкортостане, и соответственно 10,7% и 20,2% татар, 14,2% и 25,8% русских, 11,9% и 18,3% чувашей в Татарстане.

Утверждение национализма в отличие от приобщения к бизнесу, диктует жесткую необходимость идентификации с группой и необходимость манифестации этой идентификации.

Переход к Рыночной экономике

Несмотря на трудности переходного процесса, миллионы людей, похоже, позитивно приемлют переход к рыночной экономике: во всяком случае, 55,6% татар, 59,3% башкир и 59,4% русских в городах Башкортостана, а также 63,5% русских, 57,4% татар и 46,1% чувашей в городах Татарстана считают этот переход единственно возможным путем социально-экономического развития (см. таблицу 7).

При этом люди не хотят одного - радикализма. Они устали от революций, призывов к ней, им надоели последствия революций. Закономерно в связи с этим, что сторонников эволюционного (постепенного) перехода к рыночной экономике среди представителей всех национальностей больше, чем сторонников революционного (быстрого) продвижения, в том числе среди русских Башкортостана в 2,1 раза, среди башкир в 2,4 раза, а среди татар в 2,8 раза, среди татар Татарстана - в 2,5 раза, русских - в 1,4 раза, и среди чувашей - а 2,2 раза. В Татарстане против рыночной экономики высказались без малого или немногим более каждый десятый русский и татарин, и едва ли не каждый пятый горожанин чувашской национальности (см. таблицу 7).

Таблица 7

Отношение к переходу к рыночной экономике (в %, по данным опроса)

В Башкортостане не приемлет рыночную экономику, приблизительно, каждый десятый башкир, татарин и русский. Все еще велико недоверие народа к правительству. Этим объясняется тот факт, что чуть ли не треть татар и русских и немногим более четверти башкир в Башкортостане вообще, а так же каждый приблизительно четвертый русский и каждый третий татарин и чуваш не смогли выразить своего отношения к рыночной экономике.

Таким образом, доли "верящих" в рыночную экономику между тремя национальностями более близки, чем доли "верящих" и "неверящих" внутри каждой из них. В подтверждение сказанному вполне достаточно обратить внимание на то, что максимальная разница (размах вариации) среди "верящих" между национальностями составляет 12,1% (между русскими и чувашами), в то время как внутри русского населения этот же самый показатель (размах вариации) между "верящими" и "неверящими" достиг значительной величины - 55,3% (см. таблицу 7).

Отсюда вытекает существенный вывод: национальный фактор в процессах перехода к рыночной экономике в целом или не играет никакой, или же играет крайне малозаметную роль. Впрочем, позиции чувашского национального меньшинства в Татарстане, как и в ряде других случаев, нарушают общее правило. Равномерное распределение мнений между тремя национальностями в Башкортостане, зафиксированное вполне близкими долями лиц, поддерживающих переход к рыночной экономике, в Татарстане повторяется только на опыте татар и русских. Размах вариации в 3,8% (между русскими и татарами) в Башкортостане не идет ни в какое сравнение с 17,4% расхождений между русскими и чувашами в Татарстане. Это означает, что чувашское население заметно нарушает общую тенденцию по поддержке двух форм (быстрой и постепенной) перехода к рыночной экономике.

Снова возникает вопрос, который приходится оставить открытым: Что на что влияет? Консерватизм чувашей в отношении к реформированию определяет их чувство национальной ущемленности или, наоборот, недостаток внимания к их национальным потребностям нагнетает в них дух сопротивления демократическим реформам?

Для политиков и реформаторов крайне важно иметь адекватное представление и взвешенное знание о реальных последствиях реформирования, информацию об отношении населения к ним, а также и то, какие свои ожидания связывают люди с рыночной экономикой и какие в связи с этим возлагают надежды на изменение своего жизненного уровня. Запас и запал реформирования во многом зависит от настроений людей и того, что в этих настроениях преобладает: оптимизм или пессимизм, улучшение или дальнейшее падение жизненного уровня?

"Потерпите еще!" - неустанно призывают демократы-реформаторы. "Сколько еще терпеть? - спрашивают с экрана телевизора лидеры оппозиционных (В.В.Жириновский) и бывших неоппозиционных партий (Г.Х.Попов) (Телепередача 26 апреля 1994 г.).

Опрос в Башкортостане и Татарстане позволил выявить, что в городском населении этих республик среди выделенных трех национальностей сложились приблизительно по три относительно равные группы людей, ожидающих улучшения, стагнации или ухудшения своего жизненного уровня (см. таблицу 8).

В процентном отношении в каждой республике преобладают группы, по мнению которых рыночная экономика, скорее всего, не привнесет никаких изменений в их жизненный уровень. При этом более всего к этому ответу предрасположены русские (31,9%), в Татарстане - чуваши (27,7%) менее всего в Башкортостане - татары (23,7%). Среди башкир и татар в Башкортостане доля "оптимистов", т.е. тех, кто хоть как-то уверен в улучшении своего жизненного уровня в ближайшие 2 - 3 года (28,4% и 28,5%) несколько превышает долю "пессимистов", ожидающих (с той или иной долей вероятности) ухудшения (22,4% и 25,8%). Среди русских, напротив, доля пессимистов (25,5%) несколько превышает долю оптимистов (23,9%) (см. таблицу 8). И хотя разница небольшая, тенденция дискомфортности ощущений у русских требует анализа и внимания.

Таблица 8

Мнения о влиянии рыночной экономики на изменение жизненного уровня в ближайшей перспективе (2-3 года) (в %, по данным опроса)

Сторонников "мягкого" или плавного (эволюционного) реформирования немало и среди ученых Башкортостана. Так, например, авторы проекта Государственной программы "Этносы Башкортостана" не без оснований предлагают при решении неотложных проблем развития национальностей и межнациональных отношений и проведении курса на коренное обновление общественных отношений предусмотреть следующие меры: прекращение падения производства и переход к его подъему; приоритетное инвестирование отраслей народного хозяйства, производящих продовольственные и промышленные товары для населения; плановое осуществление приватизации, переход к смешанной экономике, сочетающей многообразие форм собственности, включая государственную, коллективную, акционерную, частную; пресечение экономических преступлений, блокирование роста мафиозных структур, преодоление ошибок в размещении производительных сил внутри и вне Республики Башкортостана; (Этносы Башкортостана. С. 68-69). Как видно, экономическое реформирование мыслится широко, комплексно, с учетом потребности не одной нации, а всего населения Башкортостана.

Именно такой подход позволяет гибко осуществлять экономическую деятельность в различных регионах республики, учитывая при этом их национальный состав, принимая во внимание национальные особенности, уклад жизни, ценностные ориентации, состояние социальной, в том числе этнической психологии, восстановление и развитие пчеловодства, коневодства и других традиционных отраслей хозяйственной деятельности.

СУВЕРЕНИЗАЦИЯ и реформирование в сельском хозяйстве

Исход экономических реформ будет предопределяться не столько экономически трудным положением страны, сколько психологическим настроем различных групп населения. Так, городские слои населения не имеют прямого отношения к производству сельскохозяйственной продукции, но понятно, что от решения продовольственной проблемы, будет во многом зависеть система жизнеобеспечения большинства городских жителей. Поэтому чрезвычайно важно узнать, на чьей стороне симпатии горожан: сторонников или противников реформирования сельского хозяйства? Поддерживают ли горожане колхозы и совхозы или видят иные пути решения продовольственной проблемы?

Опрос позволил выявить, что к стану консерваторов (т.е. к числу тех, кто для решения продовольственной проблемы считает необходимым продолжать командно-административную линию, укреплять колхозы, совхозы и систему государственных закупок) среди городского населения Башкортостана относится меньшинство - каждый пятый башкир, татарин и русский.

Таблица 9

Распределение мнений о темпах экономического реформирования на примере отношения к судьбе колхозов и совхозов (в %, по итогам опроса)*

* В таблицу не включены 12,7% башкир, 13,2% татар и 17,4% русских, затруднившихся ответить на поставленный вопрос.

Две трети представителей каждой из 3-х национальностей в городах Башкортостана решение продовольственной проблемы связывают с необходимостью экономического реформирования в двух основных формах: мягкой, при сокращении колхозов и совхозов, с разрешением им свободно продавать по рыночным ценам, по крайней мере, половину произведенной продукции и в радикальной, предполагающей немедленную ликвидацию колхозов и совхозов и ускоренное развитие фермерства (см. таблицу 9).

При относительно близких удельных весах сторонников каждой из полярных позиций ("укреплять" или "разрушать" колхозы и совхозы) в составе башкир, татар и русских (от одной пятой до одной четверти) самой высокой оказалась доля лиц, настроенных на такое постепенное реформирование, когда рыночные отношения будут внедряться параллельно при сокращении колхозов и совхозов (см. таблицу 9).

Еще в более ярко выраженной форме настрой на эволюционный путь реформирования сельского хозяйства выразили горожане Татарстана. Более половины татар и русских проголосовали за развитие фермерства. При этом эволюционному пути ("при сохранении колхозов и совхозов") отдали свои предпочтения в четыре с лишним раза больше, чем революционному ("ликвидируя колхозы и совхозы"). Опрос позволил в очередной раз выявить неоднозначное отношение к реформированию среди разных национальностей. Если, к примеру, в Башкортостане размах вариации между татарами и русскими по вопросу о фермерстве составил всего 2,4% и свидетельствовал практически о полном единстве позиций по этому вопросу, в Татарстане этого не проявилось.

Таблица 10

Распределение мнений о темпах экономического реформирования на примере отношения горожан к судьбе колхозов, совхозов и фермерства (в %, по итогам опроса)

Среди русских сторонников фермерства на 20,3% больше, чем среди чувашей. Размах вариации между крайними позициями в Татарстане оказался в 10 раз больше, чем в Башкортостане.

Сила и слабость демократизации

Продвижение демократических реформ при определенном уровне суверенизации переносит некоторые узловые вопросы взаимоотношений "республика - центр" в плоскость "республика - районы". И уже перед руководством суверенной республики встают ответственные задачи по обеспечению своей территориальной целостности и единства, преодолению внутриреспубликанских признаков и проявлений сепаратизма. Возникают опасения, что победа над унитаризмом Центра в известной мере затрудняет укрепление собственной государственности. И задача нового правительства заключается в том, чтобы наработанный опыт, приобретенный в борьбе за достижение республиканского суверенитета, не переносился из вчерашнего дня в день сегодняшний и не становился опорой борьбы районов за расширение своего собственного "районного" суверенитета.

Передача столицей суверенной республики части полномочий в районы не должно приводить к ослаблению внутренней политики республики, к подрыву или умалению значения местного самоуправления, призванного мобилизовать широкие слои граждан к участию в управлении и к политической деятельности.

К сожалению, политическая культура большинства граждан настолько низка, что они испытывают затруднения в своем политическом самоопределении, и, в частности, в выборе оптимальной формы демократического устройства.

В бывших автономных республиках положение усугубляется бесконечными спорами о сути суверенизации, о том, чьей является новая государственность, кто является носителем суверенитета - титульная нация, как единственно "республикообразующая нация", или "народ" или "многонациональный народ" республики.

Таблица 11

Мнения о предпочтительном типе демократии (в %, по данным опроса)

Дискомфортное ощущение испытывают и русские. Не удивительно, что в городах Башкортостана почти половина русских не сумела найти ответа на вопрос о том, какой тип демократии является для нее наиболее предпочтительным. У татар и башкир этот же вопрос вызвал несколько меньше затруднений (см. таблицу 11). Трудным оказался этот вопрос и для многих жителей в городах Татарстана (см. таблицу 11).

В целом опрос выявил, что среди титульной нации ориентации на такой тип демократии, при котором существует сильное центральное правительство, распространены несколько шире, чем среди не-титульного (см. таблицу 11). В Башкортостане среди башкир доля лиц, ориентированных на "унитаристское", т.е. на сильное центральное правительство, в 2,3 раза больше доли башкир, предпочитающих иной тип демократии с высокой степени децентрализации, дающей значительную власть отдельным регионам и городам. Среди татар и русских доля первых больше доли вторых в 1,6 и в 1,7 раза (см. таблицу 11).

Можно предположить, что "унитаристские " наклонности части башкир проявляются, как следствие понимания сути Республики Башкортостан в духе программных положений Башкирского национального движения и ассоциированных с ним пробашкирских партий общественных организаций, т.е. положений, трактующих Башкортостан, как историческую родину башкирской нации и соответственно Республику Башкортостан как государственность скорее башкирского народа, чем государственность многонационального народа Башкортостана.

Что касается Татарстана, то здесь значительный размах вариации (16,9%) в положительных оценках, вынесенных центральному правительству со стороны татар и чувашей, подтверждает наличие настороженного отношения чувашского меньшинства к татарской государственности, которое при сильном центральном руководстве может склониться в новый унитаризм или тоталитаризм.

Два важнейших условия необходимы для самореализации демократического государства, курс на который взят Конституцией, принятой 12 декабря 1993 г. Во-первых, Конституция должна четко и недвусмысленно определять правовую базу взаимоотношений между Федеральным Собранием как новым Парламентом России и Президентом, и, во-вторых, нужен определенный уровень политической культуры, обеспечивающий благожелательный, а не конфронтационный характер взаимоотношений между Парламентом и Президентом.

Утверждение демократических принципов, сохранение стабильности общества, обеспечение прав человека, защита прав национальных меньшинств во многом зависят от соотношения сил между сторонниками и противниками демократических принципов, от степени налаженности связей и взаимодействия между различными ветвями власти. К сожалению, приходится констатировать, что в нынешнем общественном сознании нет сколько-нибудь устоявшихся установок на то, каким должно быть соотношение между различными ветвями власти.

Весной 1993 г., когда в городах Башкортостана в ходе опроса задавался вопрос о том, каково должно быть соотношение властей президентской и представительной, были получены ответы, свидетельствующие о наличии серьезных расхождений между различными группами населения. Двое из десяти башкир и один из десяти русских признали необходимым, чтобы существовавший тогда в Российской Федерации Верховный Совет был более сильным, чем Президент России.

Таблица 12

Мнения о распределении власти между Президентом и Верховным Советом Российской Федерации (в %, по итогам опроса)

Треть башкир и татар и двое из пяти русских, наоборот, отдали свои предпочтения более сильному Президенту (см. таблицу 12).

Еще одна группа лиц, без малого или немногим более каждого пятого из пяти человек соответственно башкирской, татарской или русской национальности, сочла необходимым для России иметь сильный Верховный Совет, но учитывая трудные этнополитические условия, в которых оказалась Россия, проголосовали за приоритетное укрепление президентской власти. Иными словами, доля сторонников в той или иной мере желающих более сильного Президента, превышала долю тех, кому так или иначе более "симпатичным" был Верховный Совет образца весны 1993 г., среди горожан - башкир в 2,7 раза, среди татар - в 3,5 раза, среди русских - в 5,7 раз (см. таблицу 12).

Одна из причин такого глубокого расхождения между русским и башкирским населением, вероятно, заключалась в том, что русское население в суверенной республике в защите своих прав в ту пору весной 1993 г. больше надеялось на Президента, чем на Верховный Совет.

Возникает вопрос, на кого больше надеялись татарстанцы осенью 1993 г., когда оставался всего лишь месяц с небольшим до жестких выяснений отношений между Президентом и Верховным Советом? Опрос однозначно дал ответ, что симпатии многих татарстанцев на стороне Президента. Во всяком случае, доля сторонников Президента была выше доли тех, кто симпатизировал Верховному Совету среди татар и русских в 3,4 - 3,6 раза (см. таблицу 12). Такой расклад не случаен: у татарстанцев особое отношение к Ельцину с тех пор, как здесь, на Казанской земле он провел линию переднего края на фронте борьбы за власть с М.С.Горбачевым.

Здесь, в Татарстане прошел важный рубеж перетягивания каната за поддержку со стороны бывших автономных республик России. Скорее эмоциональная, чем взвешенная фраза о суверенитете, всплывшая видимо из тогдашнего радикально-демократического окружения Президента была составной частью разрушительной концепции "до основания, а затем...". Она по вполне понятным причинам пришлась по душе и значительной части гуманитарной интеллигенции. По-своему поняв и рассчитав суверенитет эту идею поддержало и русское население Татарстана.

И хотя урок суверенизации Татарстана имеет всего лишь трехлетний стаж, память сработала: респонденты подтвердили свои благодарные симпатии Президенту России, здесь, с Татарстана, начавшему раздавать суверенитеты автономным республикам бывшего РСФСР.

СУВЕРЕНИЗАЦИЯ и национальные меньшинства

Важным элементом демократизации многонационального общества является совершенствование его национальной политики. В новой Конституции России предложено новаторское для нашей теории и практики понимание нации как согражданства. Важным индикатором является благожелательное, ответственное и заботливое отношение государства к обеспечению прав национальных меньшинств, при общем соблюдении прав и свобод всех граждан, независимо от их национальной принадлежности. Ответственность государства за свою целостность во многом проявляется в его отношении к наиболее уязвимым слоям населения. Чаще всего таковыми выступают национальные меньшинства.

При этом многие люди гарантию прав национальных меньшинств связывают с прочным межгосударственным объединением. Более 36% башкир, 42% татар и почти 44% русских в городах Башкортостана заявили, что они "безусловно" или "скорее" согласны с тем, что только прочный СНГ может обеспечить права национальных меньшинств в новых государствах Союза (см. таблицу 13). Конечно, заданный им неловкий вопрос, представляющий уравнение с двумя неизвестными (кто может дать гарантию, что респондент хорошо знает, что такое СНГ и что такое права национальных меньшинств?) вызвал у респондентов значительные трудности: 41,1% башкир, 39,0% татар и 38,2% русских оставили его без ответа.

Тем не менее, распределение ответов остальных чрезвычайно выразительно. Среди башкир доля "безусловно" согласных с тем, что нужен прочный СНГ для защиты прав меньшинств в демократических условиях, почти в 2 раза превысила долю башкир, "безусловно" не согласных с этим подходом, среди татар - почти в 2,5 раза, и среди русских - более чем в 3 раза (см. таблицу 11). Не менее трудным он оказался и для татарстанцев (см. таблицу 13).

Почти половина русских и чувашей в городах Татарстана в той или иной форме выразили свое согласие с тем, что только в рамках прочного СНГ права национальных меньшинств могут быть защищены надежно. Строго говоря, голоса, отданные за прочный СНГ - это ничто иное, как проявление поддержки интегративных тенденций. Ясно, что русским и чувашам эта тенденция больше по душе, чем татарам, среди которых доля аналогично настроенных лиц оказалась в полтора раза меньше, чем среди первых (см. таблицу 13).

Таблица 13

Мнения о защите прав национальных меньшинств в республиках бывшего Советского Союза (в %, по итогам опроса)

* В Татарстане этот вопрос вызвал затруднения у 42,0% татар, 38,1% русских и у 44,1% чувашей.

Когда Жанна-Франсуа Денко, видного французского политика, бывшего министра и посла, академика и писателя попросили одной фразой сформулировать, что такое демократия? - он, не размышляя, ответил: "Это искусство быть ответственным"[5].

Судя по показателям проведенного опроса, руководство Татарстана вполне ответственно подходит к решению проблем русского населения и в полной мере осознает необходимость более глубокого изучения и своевременного решения проблем чувашского меньшинства. Выявленное опросом состояние внутренней напряженности чувашей по ряду узловых вопросов развития национальной культуры чревато вирусом межнациональной конфликтности.

Эхо ухудшающегося статуса и положения русских в бывших союзных республиках СССР доносится и до бывших автономных республик России. А в некоторых новых суверенных республиках Российской Федерации русским приходится сталкиваться с отношением к себе как к национальному меньшинству порой даже без учета того, что по численности они преобладают над титульной нацией. В такой новой для них ситуации взоры русских, вполне естественно, обращаются к Москве. При этом надежда на нее увязывается с тем, что она будет столицей сильного Российского государства. И вопрос о защите прав национальных меньшинств в бывших республиках России, проживающие там русские воспринимают гораздо ближе к сердцу, чем аналогичный вопрос о правах меньшинств в новейших странах ближнего зарубежья.

Именно этим обстоятельством, по-видимому, объясняется тот факт, что доля городских русских в городах Башкортостана, так или иначе ("безусловно" и "скорее") настроенных на дальнейшее укрепление Российской государственности в целях защиты прав национальных меньшинств, более чем в 9 раз превысила долю тех, кто "скорее" и "безусловно" не разделил эту точку зрения. Среди башкир доля первых оказалась почти в 5 раз, а среди - татар в семь с половиной раз больше, чем доля вторых (см. таблицу 14). В национальном составе городов Башкортостана русские численно преобладают. Это дает основание для вывода о двояком отношении русских к проблемам национальных меньшинств. С одной стороны, они, разумеется, понимают, что в подобной этнодемографической ситуации не существует реальной угрозы для их этнической самобытности, для сохранения национальной культуры и языка. С другой стороны, националистические тенденции со стороны отдельных представителей титульной нации порождают тревогу и беспокойство.

Таблица 14

Мнения о защите прав национальных меньшинств в бывших автономных республиках РСФСР (в %, по итогам опроса)

* В таблицу не включены 36,4% башкир, 35,4% татар и 34,5% русских Башкортостана, а также 38,5% татар, 29,9% русских и 35,6% чувашей Татарстана, затруднившихся ответить на этот вопрос.

В соседнем Татарстане эта тревога проявляет себя даже несколько в более обостренной форме, чем в Башкортостане. Об этом красноречиво свидетельствуют итоги нашего осеннего опроса. Русское и чувашское население здесь гораздо больше, чем татарское, заинтересовано в укреплении Российского государства. Во всяком случае, среди городских русских и чувашей доля сторонников сильной российской государственности как гаранта их прав и статуса соответственно в 10 и в 17,4 раза превосходит долю противников этой цели. Среди татар, ориентированных больше на Казань, чем на Москву, доля первых больше доли вторых всего лишь вдвое (см. таблицу 14).

Именно в этом надо искать корни дискомфортности и последующее обращение к Центру в поисках защиты своих прав, формирование веры в то, что на повестке дня стоит проблема укрепления государственности. И надо полагать, что не зря в качестве общей практической задачи, вокруг которой могли бы сплотиться все россияне, независимо от национальной, конфессиональной, языковой принадлежности, политической ориентации, социального и имущественного положения, Президент избрал идею укрепления Российской государственности. Эта задача, как видно из итогов социологического изучения этнополитической ситуации в Башкортостане и Татарстане, проведенного до того, как Президент обнародовал свое Послание новому Парламенту (Федеральному Собранию), вполне импонирует чаяниям и ожиданиям большинства нетитульного и даже немалой части титульного населения каждой республики.

* * *

Материалы, полученные в ходе совместного Российско-американского этносоциологического исследования, позволили выявить два препятствия на пути реформационного процесса в постсоветском пространстве: национализм, щедро подпитанный искаженно понятой суверенизацией, и политиканство, вскормленное неуправляемым плюрализмом.

Однако самый важный итог состоит в том, что плоды суверенизации и ростки демократизации, выглядят едва ли не более впечатляюще, чем изнурительная борьба за демократию, а скорее за власть на вершине политического Олимпа России.

Прежде всего, следует признать несостоятельной попытку некоторых экспертов обвинить россиян в противодействии демократическим реформам. Народ не отвергает реформы. Более того, он готов к ним и ждет их. Но он, во-первых, ждет от своих мыслителей и политиков четкие аргументированные программы; во-вторых, он категорически против радикализма и шоковой терапии и выступает за эволюционный путь преобразований. Это хорошо видно из позитивного отношения большинства городского башкирского, татарского, русского населения к различным аспектам экономического трансформирования, из стремлений, опережающих реальные процессы, перейти работать из государственного в частный сектор, из рациональных (взаимоудобных для различных национальностей) моделей национальной и языковой политики в ключевых сферах общественной и социально-культурной жизни (школа, работа средств массовой коммуникации, государственный язык и т.д.).

Проведенный летом 1993 г. Российским независимым Институтом социальных и национальных проблем опрос двухсот представителей малого предпринимательства в Москве, Владимире, Волгограде и Сыктывкаре выявил, что среди тех, кто препятствует реформе (либерализации цен, оздоровлению бюджета, приватизации, земельной реформе) были названы аппараты местной (54,0%) и центральной (39,0%) исполнительных властей[6].

И в этом смысле нельзя не признать малообоснованным признание голосов, отданных за Жириновского, результатом глупости народа России. Совершенно очевидно, что эти голоса были предупреждением власть имущим о несостоятельности их курса политики. Попытки отдельных представителей "Выбора России" объяснить свое поражение 12 декабря 1993 г. темнотой, забитостью, неразвитостью народа приведут к увеличению раскола между народом и нынешними политическими элитами. "Я не помню политических деятелей или правительств, - говорил профессор Сорбонны А.Берелович, - которые объясняли бы успех Ле Пэна глупостью французского народа, но все начали думать над тем, какие объективные и субъективные причины побудили часть населения голосовать за такого популиста-фашиста"[7].

Начало диалога, поиск точек соприкосновения между различными силами, начатый подписанием "Договора об общественном согласии" 28 апреля 1994 г., отражает сложившееся противоречие между "верхами" и самим обществом. Отказ аграрников, коммунистов и "Яблока" и др. подписать договор не является намеренной попыткой воспрепятствовать экономическим и демократическим преобразованиям; это - отражение взглядов и позиций широких слоев населения, уже принявших реформацию, но требующих эволюционных методов и способов ее внедрения.

Взвешенное народное "голосование" за эволюционный путь демократических преобразований демонстрирует высокий уровень менталитета граждан России. Нельзя ни забывать, ни обесценивать, ни очернять высокий уровень грамотности населения. Нельзя не доверять широкому культурному кругозору, задающему хорошие перспективы для превращения населения России в открытое гражданское общество, восприимчивое к новейшим тенденциям, в том числе к восприятию демократических форм обустройства общественной жизни.

Политика и экономика тесно взаимосвязаны. И вряд ли можно было ожидать утверждения демократии без узаконения частной собственности, свободной конкуренции и, напротив, ждать легитимизации частной собственности без слома командно-административной системы. Проблема же заключается снова в том, какими темпами, увы, еще раз перераспределять государственную собственность, нажитую трудом миллионов между далеко не миллионами новыми собственниками. И задача не в том, чтобы встать на пути этого перераспределения, а в том, чтобы исключить хищническое, воровское растаскивание и разбазаривание всенародного достояния.

И если новый государственный аппарат не сумеет взять под контроль этот процесс, то народ сам возьмется за его решение. Народ к этому готов. Весь вопрос в том, чем это кончится, если не удастся достичь межнационального согласия и разумно утвержденной политической стабильности.

[1] См. например, Виктор Алкснис. Империя погибла, да здравствует интегрия. Двух суверенитетов в одном государстве быть не может // Независимая газета, 1994. 2 июня.

[2] О высоком уровне некомпетентности советников из ближайшего окружения Президента подробнее см: Андрей Быстрицкий, Дмитрий Шумарин. Тень Брежнева меня усыновила // Литературная газета, 1994. 30 марта. С. 11.

[3] Голанд Ю.М. Об ответственности реформаторов // Куда идет Россия?.., М., 1994. С. 50.

[4] Послание Президента Российской Федерации Собранию Об укреплении Российского государства (Основное направление внутренней и внешней политики). М., 1994. С. 58.

[5] Жан-Франсуа Денко. Гарантия демократии - национальная гордость // Литературная газета, 1994. 9 марта.

[6] Чепуренко А.Ю. Малый бизнес и большая политика // Куда идет Россия?.., М., 1994. С. 99.

[7] Алексей Берелович. Об идее перехода к демократии через авторитаризм // Куда идет Россия?.., М., 1994.

Если вас заинтересовала данная страница, возможно, вам будут интересны сайты по следующим ссылкам:
Два с половиной человека, смотреть сериалы онлайн - человек который изменил всё.