РАЗОЧАРОВАНИЕ В ОПЫТЕ ЗАПАДА - ОХЛАЖДЕНИЕ К ДЕМОКРАТАМ

"... мы принесли с собою
(из Европы...) лишь идеи и стремленья,
плодом которых было громадное несчастье,
отбросившее нас на полвека назад".
П.Я.Чаадаев
"Философические письма" 1829 г.

Главным проводником, локомотивом прозападных настроений на просторы России были демократы, с помощью которых Б.Ельцин стал Президентом, выиграл весенний и осенний референдумы 1993 г., а перед этим запретил деятельность компартии и развалил бывший Советский Союз. По признанию Олега Попцова, именно демократы как "значительное средоточие интеллекта", обеспечили "очевидную связь с демократическим, правовым пространством Запада"[1]. Поэтому отношение избирателей к западному опыту является одновременно ответом и показателем их отношения к демократам и к тому, что они делают в России и с Россией.

В основу реформационных концепций Гайдара - Чубайса были заложены идеи перенесения на российскую почву элементов рыночной экономики и политических институтов Запада. Однако, эйфория, которой была охвачена часть радикально-демократически настроенного населения, похоже, улетучивается. Во всяком случае доля лиц, безоговорочно ориентированных на Запад и считающих в связи с этим, что России необходимо быстрее использовать опыт Запада, сократилась с 6,0% в 1993 г. до 4,1% в 1995 г. Ряды умеренного крыла россиян, полагающих, что Россия должна взять у Запада лишь то, что ей подходит за этот же двухлетний период поредели с 48,4% до 42,7% (см. табл. 1).

Это означает, что вопреки всем "западно-центрическим" устремлениям, верованиям, иллюзиям и безответственным ожиданиям радикал-демократических прорабов внешнеполитической деятельности России сама эта политика, ведущая Россию в лоно Запада, не принесла сколько-нибудь заметных опредмеченных результатов. Несмотря на все потуги России открыться внешнему миру и сохранить одновременно себя в качестве оппонента США, эта политика не состоялась. Россия осталась Россией и не стала "второй Америкой"[2].

Одним из выразителей оптимального сочетания внутренней и внешней политики для максимального удовлетворения национальных интересов России является Сергей Бабурин. Его кредо не требует специальных разъяснений: "Мы должны преломить опыт западных стран, опыт стран Востока через наше собственное прошлое, через наши традиции"[3].

Таблица 1

Отношение к опыту Запада (в % по итогам опросов 1993 и 1995 гг.)

Доля антизападников, уверенных в том, что Россия должна иметь собственный путь развития, возрос между двумя выборами в Федеральное Собрание с 39,8% до 46,1%.

Сторонники указанных двух точек зрения хотя и условно, но вполне определенно укладываются в традиционные для российской истории разделения на западников и славянофилов. Локомотивами западнических настроений выступают, как показали итоги опроса, группы населения в Москве, Санкт-Петербурге, столицах республик, краевых и областных центров. Село, напротив, блокирует подобные настроения. Не случайно в декабре 1995 г. судя по опросу, среди "столичного" населения западников было в 1,8 раз больше, чем в сельской местности. Молодежь, в целом более готова к восприятию и использованию опыта Запада, чем пожилое население. Среди лиц старшего возраста, в том числе среди тех, кому в декабре 1995 г. исполнилось 60 лет и больше, доля лиц, считающих, что Россия должна иметь собственный путь развития, была почти в 2 раза больше, чем среди тех, кому исполнилось от 21 до 24 лет.

Среди прочих факторов, образование едва ли не сильнейший линейно проявляющий себя фактор. Это означает, что чем выше уровень образования, тем больше доля лиц, настроенных на то, чтобы взять у Запада ее опыт. Доля чистых "западников" среди лиц с высшим образованием в 3,2 раза больше, чем среди неграмотных и имеющих начальное образование, доля умеренных "западников", т.е. считающих, что Россия должна взять у Запада лишь то, что ей подходит, среди первых больше, чем среди вторых в 3,8 раза. Соответственно "славянофильские" настроения, т.е. установка на то, что Россия не должна оглядываться на Запад, а иметь собственный путь развития среди лиц с высшим образованием встречаются почти в два раза реже, чем среди малограмотного населения.

К перенесению опыта Запада на российскую действительность в той или иной форме более лояльно относятся те группы населения, экономическое и финансовое положение которых за последний год улучшилось, по сравнению с теми, у кого это положение ухудшилось.

Для выработки и корректировки курса внешней политики исключительно важное значение имеет знание ориентаций в этой области электоратов основных партий, преодолевших на выборах 5‑процентную планку. Каждые двое из трех граждан, готовых голосовать за коммунистов накануне выборов в декабре 1995 г., были уверены в том, что России не следует безоглядно использовать опыт Запада, а надо иметь собственный путь развития. Меньше всего (немногим более чем каждый четвертый) подобным образом настроенных граждан было в составе потенциального электората "Яблока". Электорат ЛДПР был ближе по своим ориентациям в этом вопросе к коммунистам, а сторонники НДР были близки к приверженцам Яблока.

ДИНАМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ОТНОШЕНИИ К ОПЫТУ ЗАПАДА

На фоне общего охлаждения граждан России к использованию опыта Запада при определении путей развития России, имели место некоторые особенности, в той или иной мере предопределенные географическими, демографическими, социально-культурными, политическими и национальными факторами.

В Москве и в других столицах республик, краев и областей, а также в нестоличных городах и в сельской местности имело место незначительное уменьшение, соответственно, на 3,2%, 1,6% и 1,9% той части населения, которая была настроена использовать опыт Запада быстрее или же склонялась к тому, чтобы заимствовать из этого опыта то, что непосредственно подходит для России. Исключение составили группы населения, проживающие в поселках городского типа, представления которых об использовании опыта Запада не претерпели существенных изменений, и в отличие от населения всех остальных поселений, доля несколько расширилась (на 1,8%).

В итоге размах вариации, а следовательно и полярность позиций между двумя группами радикалов, настроенных с одной стороны использовать опыт Запада как можно быстрее, а с другой - настаивающих на необходимости для России самобытного пути развития, несколько поубавилась: в первом случае с 3,4% до 2,8%, во втором - соответственно - с 16,7% до 13,2%. Среди тех же контингентов населения, для которых наиболее приемлемым казалось использование той части опыта Запада, которая подходила для России, полярность возросла, судя по размаху вариаций, с 16,0% до 21,9%.

В целом желание оперативно и быстро использовать опыт Запада в развитии России падал во всех возрастных группах, за исключением лишь узкой прослойки молодежи в возрасте 25-30 лет. Аналогичная тенденция проявляла себя и в развитии представлений (установок) об использовании из опыта Запада непосредственно только того, что могло быть полезным для России. Соответственно во всех без исключения поколениях, молодых, средних и пожилых, росли удельные веса той части населения, которые предпочли западному опыту свой собственный путь развития. Так, например, среди тех, кому исполнилось 51-60 лет, это увеличение произошло на 7,6%, среди тех, кто перевалил за 60 - на 8,1%. В итоге полярность между возрастными группами с наибольшими и наименьшими долями лиц, ориентированных на немедленное использование опыта Запада, осталась почти на прежнем уровне, изменившись с 11,5% в 1993г. до 10,1% в 1995г. Что же касается двух других групп россиян, одна из которых настаивала на осторожном использовании опыта Запада только в той ее части, от которой могла бы быть прямая польза для России, и другая твердо стояла на негативном отношении к опыту Запада и на необходимости для России своего собственного пути развития, но здесь в каждом случае полярность возросла соответственно с 21,9% до 27,8% и с 24,7% до 28,8%.

Позиции русского и нерусского населения к использованию опыта Запада в 1993г. были более сходными, чем в 1995 г. Та часть русского населения, для которой привлекательным было быстрое перенесение опыта Запада на российскую действительность сократилась в течение двух лет на 2,3%, а нерусского - соответственно выросла на 0,5%. Доля сторонников селективного подхода к опыту Запада и использованию только ее полезной части сократилась среди русских на 6,5%, среди нерусских на 2,2%. И, наконец, среди русских заметно расширились (на 8,0%) слои населения, вообще не приемлющие опыта Запада ни в радикальной, ни в умеренной форме, а выступающие за свой собственный путь развития, в то время, как среди нерусского населения группы людей с подобными настроениями сократились на 1,7%. В итоге несовпадение позиций между группами русского и нерусского населения по двум формам подходов, в том числе по необходимости радикального и быстрого перенесения опыта Запада на российскую действительность и наоборот, по отторжению его и переходу на свой собственный путь развития - возросла (с 1,0% до 1,8% в первом случае и с 1,7% до 8% во втором), а по осторожному перенесению этого опыта с учетом той ее части, которая могла бы принести пользу России - сократилась с 3,4% до 0,9%.

Уровень образования, экономическое и финансовое положение семьи, политические ориентации поляризовали представления граждан России относительно опыта Запада гораздо сильнее, чем их национальная принадлежность. На это следует обратить внимание. Зависимость между уровнем образования и отношением к опыту Запада была, пожалуй, более линейной, чем во всех остальных случаях. Эта зависимость проявляла себя в каждом из трех вариантов подходов к опыту запада. Чем выше был уровень образования, тем соответственно шире были представлены группы лиц, склонные к радикальному и умеренному перенесению опыта Запада на Российскую почву. И, наоборот, чем ниже был образовательный потолок, тем шире были распространены установки на отторжение иноземного опыта и расчет на свой собственный, самобытный путь развития.

Относительно высокие показатели размаха вариации, оставшиеся за период между 1993 и 1995 г. без существенных изменений, наглядно свидетельствуют об устойчивом характере фактора образования, поляризующего мнения россиян в позитивном и в негативном подходе к опыту Запада. Так, например, разница между сторонниками радикального перенесения опыта в Россию за указанные два года сократилась с 4,9% до 3,7% между сторонниками умеренного освоения этого опыта увеличилась с 44,9% до 45,4%, а разница между убежденными противниками этого опыта сдвинулась с 29,6% до 30,8%.

Улучшение экономического и финансового положения семьи за истекший перед опросом год, как правило, находилось в числе факторов, благоприятствующих формированию положительного отношения как к радикальной, так и к умеренной форме перенесения опыта на почву России.

Так, например, в 1993 г. среди тех, кто "существенно улучшил" экономическое и финансовое положение своей семьи, доля лиц, позитивно настроенных на немедленное использование опыта Запада в России была почти в 3 раза больше, чем среди тех, у кого экономическое и финансовое положение "существенно ухудшилось". И, наоборот, среди беднеющей части населения доля противников опыта Запада, т.е. тех, кто предпочел для России свой самобытный путь развития, была несколько более, чем в полтора раза больше, чем среди тех, у кого экономическое положения "немного улучшилось".

За период между 1993 и 1995 г. поляризация между продвинутыми и отстающими в экономическом положении группами населения как в радикальном, так и в умеренном подходе к использованию опыта Запада, несколько сократилась: в том числе по быстрейшему использованию опыта Запада с 7,8% до 5,4%, а по умеренному - с 16,5% до 10,9%. Поляризация же по доле сторонников самобытности пути развития России, наоборот, несколько возросла - с 17,4% до 20,6%.

Наиболее заметными были сдвиги в представлениях граждан об использовании опыта Запада в связи с их политическими ориентациями. Основанием для такого вывода служат показатели наиболее высоких размахов вариаций между электоратами разных партий. Так, например, разница между сторонниками Г.Зюганова и Е.Гайдара по доле лиц, симпатизирующих радикальному переносу в Россию опыта Запада, составляла в 1993 г. 6,4%, а в 1995г. - 6,0%. Больше половины (59,2%) тех, кто в декабре 1993 г. отдал свои голоса "Выбору России" - одновременно были умеренными сторонниками вестернизации России, путем перенесения в схему ее развития той части западного опыта, который был бы для России полезным. Среди тех же, кто проголосовал за коммунистов, доля умеренных западников составляла одну треть. И, наоборот, среди электората коммунистов 57,8% считали, что Россия должна иметь свой собственный путь развития, в то время как в электорате выбора советов эта группа составляла менее одной трети (30,0%).

Поляризация электората по двум принципиальным позициям - умеренному перенесению опыта Запада и полному его отрицанию за два года заметно усилилась. Об этом свидетельствует рост размаха вариации в первом случае с 23,3% до 38,4%, а во втором - с 27,8% до 38,3%.

[1] Олег Попцов. Хроника времен "Царя Бориса". 1995. С. 449.

[2] В.П.Лукин, А.И.Уткин. Россия и Запад: общность или отчуждение. М., 1995. С. 147.

[3] Сергей Бабурин. Российский путь. М., 1995. С. 123. Динамические аспекты развития представлений об отношении к опыту Запада.