ПОВОРОТ К НЕОКОНСЕРВАТИЗМУ

Разнообразие представлений о внутренней и внешней политике России, поляризация оценок существующего в стране положения дел, противоположность оценок хода и результатов экономических и политических преобразований свидетельствует о глубоком расколе населения России в их представлениях о себе и своих соседях, о своей истории, и о своем прошлом, настоящем и будущем. На одни и те же ключевые вопросы внутренней (рыночная экономика, президентское правление, сущность и темпы демократизации, наследие и идеалы, и т.д.) и внешней (отношение к опыту Запада, к НАТО и его расширению на восток, расходы на оборону, воззрение на иностранные инвестиции, пошлины, экспорт сырья) политики люди смотрят с разных позиций.

Одним Россия видится как либеральная, почти европейская страна с развитым индивидуализмом, неплохими перспективами на завершение демократических реформ и вступление в клуб продвинутых в этом отношении стран Запада. Согласно другим представлениям, Россия осталась глубоко приверженной корням и ценностям традиционализма, коммунализма и этницизма. Вместе с тем, и в этом есть глубокий смысл и одновременно парадокс, носители первого представления упускают из поля зрения наличие модернизирующейся России значительных пластов традиционализма, а носители традиционных взглядов на Россию, игнорируют наличие новых побегов либерализма, прав и свобод человека.

Несколько схематизируя положение дел и общую картину представлений, можно сделать вывод о ценности этнического индивидуализма и самобытности внутри России и о межэтнической солидарности россиян любой национальности вне России, в том числе и по вопросам, касающимся внешнеполитической деятельности.

Сегодня солидаризированный коллективный разум народов России начинает действовать, освобождаясь и избавляться от иррационального, к счастью недолговечного националистического похмелья.

Еще трудны и мучительны ответы респондентов на вызовы внутренней политики. Но как показательно и контрастно единство мнений русских и нерусских по внешнеполитическим вопросам, с плюрализмом мнений по внутриполитическим проблемам!

Изучение электорального поведения позволяет сделать потрясающе важный вывод. Наличие внешней угрозы, хотя бы, к примеру сказать, ставшее модным и назойливым расширение НАТО, оказывается действенным фактором, способным перекрыть клапаны межэтнических разногласий внутри самой России и цементировать межнациональную консолидацию.

Как показали итоги представительных опросов и анализ, национальный фактор не проявлял себя в формировании установок России на большинство узловых проблем внешнеполитической деятельности Российского государства.

Во всяком случае, если судить по поляризации мнений и представлений электората по вопросу об истинной роли экономических советов Запада, то национальная принадлежность избирателей находилась на последнем месте среди таких факторов, как политическая ориентация, выраженная в готовности голосовать за ту или иную политическую партию, возраст, состояние экономического и финансового положения семьи, образование и место проживания.

В чем главный вывод исследований Российского электората, так активно ненавидимого демократами?

В настроениях общества и в представлениях граждан происходят тектонические сдвиги. Пожалуй, в том, что на предвыборных марафонах 1993 и 1995 годов электорат России оказался политизированным гораздо больше и глубже, чем этнизированным. (Здесь термин "национализирован" подошел бы больше, но он неубедителен отвлекающей ассоциативностью в сторону национализации имущества). Линия раскола электората пролегла не в национальном вопросе, а в политическом. В результате всех реформ, квазиреформ и псевдореформ мы получили такое политизированное общество, в котором быстро созрело деление на противоборствующие силы. Национальный фактор отступил на второй план. Голос этносов звучит за политическим кадром. В течение двух выборов в Федеральное Собрание электорат в своих политических ориентациях последовательно продемонстрировал несходящиеся политические симпатии.

И если еще остаются какие-то внутриполитические вопросы, по которым возможно деление противоборствующих сил по национальному признаку, то в узловых вопросах внешнеполитической деятельности этого деления не оказалось. Между четырьмя пятыми русского населения России и одной пятой, состоящей из остальных национальностей, числом не менее ста пятидесяти наименований нет противоборства. На внутренней арене они иногда могут в чем-то конкурировать, на внешней арене - они - едины.

Поляризацию представлений граждан по проблемам внутренней и внешней политики по двум осям - преимущественно политической в вопросах внешней политики и вполне серьезно по национальной в вопросах внутренней политики можно суммировать в одной формуле: на крутой стене подъема национального самосознания и национальных движений главным в вопросах внутренней политики является осознание и осмысление особенности свой национальности и своих интересов в рамках замкнутого российского пространства и осмысление себя как части более широкого (в рамках единой России), универсума.

В основе общего полевения и поворота к неоконсерватизму российского электората и его охлаждения к западной модели развития лежат не только промахи и грубейшие ошибки реформаторов радикал-демократического толка в сфере внутренней политики, но и роковые ошибки в сфере внешнеполитической деятельности. Изучение предпосылок формирования представлений российских граждан о месте и роли России в нынешнем мире приводит к отнюдь не самым оптимистическим выводам. Дважды проведенные свободные демократические выборы на исходе 1993 и 1995 годов в Федеральное Собрание явились для избирателей хорошей школой политической активизации, идеологического раскрепощения и освобождения от ослепления и недопонимания истинных целей и задач Запада, в том числе связанных с расширением НАТО на восток. Логика деинфантилизации в этом плане оказалась до банальности простой. Нельзя, в частности, не согласиться с тем, что в ответ на жесты доброй воли России, в ответ на добровольный роспуск Организации Варшавского Договора, в ответ на никем не предсказанный самороспуск СССР, на столь же неожиданный отказ от социализма и коммунизма, западные страны не ответили хотя бы приблизительно или относительно равноценными уступками[1]. Стоит ли сегодня удивляться, что на обширных пространствах России, в ее республиках, краях и областях, как на дрожжах, стали в ответ формироваться защитные неоконсервативные настроения и представления горожан и сельчан как бы по формуле "нас предали".

И, видимо, совсем не случайно в городах и деревнях России за два года между 1993 и 1995 гг. доля граждан России, считающих вредным, и скорее вредным распад Советского Союза, выросла с 69,8% до 77,2%, а удельный вес лиц указавших своей Родиной СССР, соответственно возросла с 28,9% до 38,7%. Это и есть наглядное подтверждение деинфантилизации на примере отношения к таким фундаментальным для человека и гражданина понятием как Родина и Советский Союз.

Несомненным и важным открытием этих исследований стало то, что общественное мнение России, выраженное в представлениях его граждан по целому ряду внешнеполитических вызовов, озабочено и обеспокоено едва ли не больше, чем на обветшалых этажах высотного дома на Смоленской площади и чем в отремонтированных коридорах Кремля.

Нынешний электорат России, как былинный Илья Муромец, стоит на развилке трех дорог. И сегодня многим позарез хотелось бы знать, какую из дорог выберет электорат, чтобы увлечь за собой Россию. Проблема, однако, осложняется, во-первых, тем, что в малопредсказуемой России трудно быть уверенным в том, что электорату вообще будет позволено стать ведущей силой, во-вторых, в том, какую из дорог выбрать, в-третьих, кто и как понимает то, куда, в какую сторону каждая из дорог ведет. Порой это понимание и стратегии, и тактики является диаметрально противоположным.

По миропониманию коммунистов одна из дорог ведет к тому, "чтобы превратить всю страну в большую Чечню по югославско-кавказскому варианту", вторая дорога направлена на то, чтобы превратить Россию "в большую Колумбию, когда политика сращивается с мафией, а мафия резко политизируется...государства, в котором будут неограниченные репрессии внутри страны и ядерный шантаж вовне", и, наконец, третья дорога - эта дорога "демократического развития, основанная на российской государственности, высокой духовности, исторической традиции, которая бы связывала воедино как прошлое, так и настоящее, давая нации и народу будущее"[2]. В докладе "О задачах партийных организаций в связи с подготовкой и проведением выборов Президента", сделанном заместителем председателя ЦК КПРФ Валентином Купцовым на IV Всероссийской конференции КПРФ внимание было акцентировано на том, что "России находится перед жестким выбором: либо левые силы конституционным путем смогут отстранить от власти антинародный режим, либо разрушительные процессы в стране примут необратимый характер" [3].

Кроме внутреннего пересечения дорог у России, если думать о ее будущем, еще и международный, перекресток. Здесь выбор не менее труден. Одна из геополитических магистралей на международном геополитическом перекрестке ведет к сближению Востока и Запада в некую единую, опоясывающую северное полушарие атлантическо-тихоокеанскую систему, от Ванкувера до Владивостока, вторая континентальная дорога зовет к сближению в масштабах Европейского континента по оси Париж-Берлин-Варшава-Москва, и наконец, третья дорога, в случае, если будут заблокированы первые две, поведет не во вне, а внутрь России и евроазиатства[4], что означает переход от открытости и неоизоляционизму.

Обнаруженная социологическими опросами закономерность вполне согласуется с аналитически выявленным Л.Шевцовой парадоксом советского и постсоветского развития. Речь идет о том, что "прагматики из рядов старого правящего класса оказались зачастую более приспособленными к жизни без коммунистических институтов и ритуалов, ограничителей и подстраховочных сеток, чем значительная часть общества, привыкшая существовать в материалистской и популистской парадигме"[5].

[1] В.П.Лукин, А.И.Уткин. Россия и Запад: общность или отчуждение? М., 1995. С. 66.

[2] Геннадий Зюганов. Верю в Россию. Воронеж, 1995. С. 219, 270, 345, 366.

[3] Иван Родин. КПРФ поддержала мнение народа // Независимая газета. 1996. 16 февраля.

[4] В.П.Лукин, А.И.Уткин. Россия и Запад: общность или отчуждение? М., 1995. С. 146-147.

[5] Лилия Шевцова. Посткоммунистическая России: ложка развития и перспективы. М., 1995. С. 14-15.