РЫНОК ЛИДЕРОВ

Для того, чтобы выборы в России стали фундаментальным механизмом демократии и демократического устройства государства, надо иметь три решающие предпосылки, во-первых, хорошо знать ответ на вопрос вопросов о том, каким должно быть Российское государство, во-вторых, квалифицированно определиться с тем, куда мы идем в новых условиях мирового информационного пространства, и, в-третьих, иметь приличный рынок компетентных лидеров федерального и регионального (субъектного) уровня, умеющих квалифицированно решать важные задачи - знать, что делать для пользы России и брать на себя ответственность за знания и за решения.

К сожалению, ни одной из этих предпосылок на сегодняшний день - начало 1996 г. - в наличии, увы, не имеется. Оставим пока в стороне первые две предпосылки. Обратимся к третьей. Для того, чтобы лидер состоялся, необходимо, чтобы его деловые качества и харизма были общепризнаны на общегосударственной основе, или на основе общественного мнения того ареала или блока, где этот лидер действует. Как, например, харизма Ю.Лужкова среди москвичей или авторитет В.Жириновского среди его сторонников. Но авторитет столичного градоначальника едва ли не единственный. Дутые же авторитеты, как показал опыт Собчака, при первом же дуновении демократического ветерка, лопаются как мыльные пузыри.

ЛИДЕРЫ, ВЛАСТЬ, ПРИВИЛЕГИИ

В литературе нередко встречается тезис о том, что стремление к обладанию властью является основной движущей силой электорального, или шире - политического поведения людей[1]. И хотя для подобного умозаключения имеется немало оснований, все же надо признать его ограниченным и односторонним. Формирование значительной части новой политической, так называемой демократической элиты в России, как и в ряде других постсоветстких государств, во многом шло стихийно, скорее через уличные митинги, нежели через университеты, дающие систематическое профессиональное образование.

Без риска ошибиться можно сказать, что многие из постсоветских лидеров, даже самого крупного калибра - это несостоявшиеся профессионалы в своей области: несостоявшийся спортсмен, несостоявшийся музыкант, филолог, агроном, дипломат, инженер и т.д. Примеров, как и президентов, очень много. Даже если их не перечислять.

Вместе с тем, среди новых политиков немало тех, кто вышел из рядов советско-коммунистической номенклатуры. "Судите сами: - говорил В.Максимов, характеризуя обилие вчерашней номенклатуры в рядах современных правящих кругов - страну у нас возглавляет бывший первый секретарь Свердловского обкома партии... Государственным восстановлением занимался заштатный преподаватель марксизма-ленинизма одного из провинциальных университетов. Экономику "обустраивает" недавний заведующий экономическим отделом "Правды", а дипломатией руководит, говорят, самый бездарный выпускник Института международных отношений"[2].

Участие во власти, а через нее в распределении и перераспределении национального продукта для подобных граждан гораздо легче, чем создавать новый продукт. И именно среди постсоветских политиков из числа "несостоявшихся" высок удельный вес безнравственных людей, для которых власть лишь средство для личного обогащения. Пример С.Станкевича, видимо, далеко не единственный.

Следовательно, побудительным мотивом к политической деятельности можно признать не только стремление к власти, но и неспособность полнокровно проявить себя в какой-либо иной, помимо политики, сфере жизнедеятельности. Сказанное, разумеется, относится только к той незначительной части граждан, которые меняют свою профессию и уходят в политику, надеясь именно в ней стать профессионалами. Большинство же граждан прямо или косвенно участвующих в политике, например, в ходе предвыборной кампании, участвуя в политических партиях, общественных, гражданских, национальных, экологических и прочих движениях, стремятся к более полному самовыражению, самоопределению и утолению чувства самодостаточности.

Еще один немаловажный стимул стремления к власти - доступ к аксессуарам власти и рычагам распределения материальных благ. Уже в феврале 1992 г. Р.И.Хасбулатов с семьей переехал в дом №10 площадью в 400 квадратных метров по улице Щусева[3], а серый кардинал Г.Э.Бурбулис, яростный борец с привилегиями коммунистической номенклатуры, был по словам Б.Н.Ельцина "самым первым среди новой российской номенклатуры, кто сел в машину ЗИЛ"[4].

Бывший пропагандист Черемушкинского райкома партии г. Москвы С.Станкевич, переполнив до краев чашу бесстыдства, вселился в квартиру бывшего министра внешней торговли СССР Н.С.Патоличева. И без риска ошибиться, можно сказать, что подобным примерам несть числа.

И это присуще не только политикам, рекрутированным из неполитической сферы жизнедеятельности, но и политикам профессионалам, перешедшим в демократию из бывшей партийной номенклатуры. Леонид Кравчук, много лет проработавший в республиканских и центральных органах власти, бывший член ЦК КПСС, второй секретарь ЦК, член Политбюро, депутат прежнего советского происхождения, - сегодня один из тех, кто считает Украину бастионом сдерживания левых сил, кто осознает ответственность за свою подпись под беловежским документом "о развале Союза" и кто опасается виселиц и не только одних виселиц в том случае, если левые силы придут к власти.

Некоторые представители постсоветской политической элиты не скрывают того главного, что они видят в обладании властью, особенно если эта власть на уровне президентского кабинета. Не по душе, например, экс-президенту Украины Леониду Кравчуку наметившаяся в начале 1996 года тенденция объединения Белоруссии с Россией. И больше всего его в этом деле волнуют не национальные интересы государств и народов, а возможное исчезновение президентской символики, если указанная интеграция состоится, и Лукашенко перестанет быть президентом и, вследствие этого, лишится парадного приема и прочих протокольных почестей, включая возможности по придворному этикету целоваться с президентом Российской Федерации.

Впрочем, послушаем самого Кравчука. "...Когда Президент Белоруссии впервые приезжал в Россию - расчетливо излагает ход событий Л.Кравчук, - в Кремле провозглашались тосты о единении двух государств, все происходило в соответствии с требованиями протокола, при полном параде, с общей пресс-конференцией президентов... А что мы видим сегодня? Лукашенко целовался уже только с Черномырдиным. Для программы "Время" от имени Белоруссии говорил Лукашенко как Президент, а от имени России - пресс-секретарь. Лукашенко приехал уже как губернатор, а дальше он будет приезжать, как раньше в Москву приезжали первые секретари рескомов и обкомов КПСС в Политбюро. И наступит момент, когда скажут: пора кончать с "интеграцией низшего уровня", давайте создавать одно государство, с одним президентом, общими вооруженными силами, единой денежной единицей... Так будет!"[5]. Нужны ли тут комментарии?

Трудно сказать чего в приведенном откровении больше: чистосердечного признания, беспредельного цинизма или тактически продуманного "провоцирования", "разоблачения" и "обезоруживания" Белорусского президента. Ясно одно: в тревоге бывшего президента Украины есть нескрываемая забота о судьбе президента, но не проглядывается забота ни о национальных интересах, ни о народе, ни о народах, стремящихся к интеграции.

Впрочем о символике власти пекутся не только бывшие из новоявленных постсоветских президентов: "Посетит ли Президент США Красную площадь и Поклонную гору, или только Поклонную гору? Можно ли приехать в Неаполь (Галифакс, Лион) на коктейль? Где умственные усилия, где анализ? Допустим, лидер вырос далеко и занимался всю жизнь не тем. Но специалисты, эксперты, знатоки! Где профессиональное понимание национальных интересов...?[6].

РЕЙТИНГИ ЛИДЕРОВ(ЛИ?)
НАКАНУНЕ ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРОВ

Если демократическое государство не в состоянии предоставить социальные гарантии широким слоям населения, если оно, сознательно приносит в жертву реформам интересы значительной части своего населения, то совершенно естественно, что те группы населения, чьи интересы остаются неудовлетворенными, окажутся по иную сторону баррикады и станут враждебными не только по отношению к государству, но тем его лидерам, которые являются авторами неудачных реформ. Падение рейтинга, престижа Е.Гайдара, политические сумерки его карьеры - едва ли не самый красноречивый пример.

Негативная оценка значительной частью электората в декабре 1993 и 1995 гг. общего состояния дел в России (по индикатору "в правильном или не правильном направлении идут дела") ясно и логично экстраполируются в общественном сознании на высшие должностные лица страны, персонифицируются в резко отрицательной оценке деятельности Б.Н.Ельцина на посту Президента (почти три четверти электората) и деятельности В.С.Черномырдина на посту Премьер-министра России (немногим более половины электората).

Низкий уровень популярности Ельцина в общественном мнении россиян в конце 1995 г. неоднократно муссировался на страницах западной печати. Так, например, директор французского института международных отношений Тьерри де Монбриаль на страницах одной из ведущих газет Франции "Фигаро", так объяснял падение рейтинга Ельцина: "...горстка прохвостов обогатилась самым гнусным образом, повернув к своей выгоде самую дикарскую в мировой истории приватизацию, в то время как условия жизни большинства населения остались столь же плачевными, а то и ухудшились"[7].

Свято место пусто не бывает. И если основная масса избирателей негативно в целом оценивает деятельность и Президента, и Премьер-министра, то возникает естественный вопрос: "А что, точнее, а кто же взамен?" Открытый вопрос: "За кого вы проголосуете на предстоящих президентских выборах" в июне 1996 года, включенный в "Вопросник" накануне выборов в декабре 1995 года, собрал следующий урожай голосов, а соответственно позволил выявить реальные рейтинги (а частично и шансы) следующих известных общественных деятелей России.

В целом в "Вопросники" самими респондентами было внесено около 50 фамилий, большинство из которых в целом собрало менее 1% голосов. Только фамилии 6 крупных политических фигур, произнесенные респондентами, собрали наибольший урожай голосов, в том числе Борис Ельцин - 2,8%, Владимир Жириновский - 2,7%, Геннадий Зюганов - 2,4%, Григорий Явлинский - 2,4%, Александр Лебедь - 2,0% и Виктор Черномырдин - 1,7%. Опрос по аналогичной методике, проведенный ВЦИОМ 20-25 января 1996 года по заказу популярной телепрограммы "Итоги" [8] по общероссийской выборке из 1598 человек, подтвердил, что именно у этой шестерки есть шансы быть избранными Президентом России. Вместе с тем в поствыборном январе 1996 года в отличие от предвыборного декабря 1995 года указанные политические и государственные деятели распределились несколько в ином порядке. На первом месте оказался Г.Зюганов, собравший 11,3%, и далее соответственно - Г.Явлинский - 7,7%, В.Жириновский - 7,1%, А.Лебедь - 5,5%, Б.Ельцин - 5,4%, и, наконец, В.Черномырдин - 4,2%. Для перемещения Г.Зюганова с 4-го места в декабре на 1 место в конце января, бесспорно, были объективные основания. Прежде всего это самый высокий урожай голосов, собранный его партией в ходе парламентских выборов и последующее уверенное закрепление позиций этой партии в нынешней Госдуме. Вместе с тем, как полагают некоторые социологи, имеющие большой опыт по зондажу общественного мнения с помощью открытых вопросов, сенсационно высокий взлет январского рейтинга Г.Зюганова вызывает серьезное сомнение. В частности, не исключена тактическая дезинформация с целью стратегического стимулирования консолидационных усилий демократов в среде разрозненно действующих реформаторских партий и блоков.

Случайно ли в Давосе имела успех шутка: а не заявить ли Клинтону публично, что он поддерживает коммунистического кандидата? И тогда Зюганов проиграет. Обратившись к невинной на первый взгляд шутке, "Московский комсомолец", перехитрив самого себя, кажется выдал серьезный тактический замысел, состоящий в том, что пропаганда за Зюганова будет лить воду на мельницу Б.Ельцина.

Таблица 1

Перспективы кандидатов на пост Президента России на выборах в 1996 году
(в % по опросам, проведенным ВЦИОМ по выборке, представленной для взрослого населения Российской Федерации по заказу программы "Итоги" НТВ) [9]

Активную роль в "популяризации" рейтинга Г.Зюганова сыграли прежде всего те средства массовой информации, как, например, НТВ и "Московский комсомолец", которые никак не скрывали, что заинтересованы в победе Б.Ельцина. "Если бы во втором туре президентских выборов Вам пришлось выбирать между Ельциным и Зюгановым, - выясняют перспективы электорального поведения граждан эти СМИ, - за кого бы Вы проголосовали, или Вы бы проголосовали против обоих, или Вы бы не стали принимать участие в выборах?" и торопливо, немедленно вслед за проведенным опросом, публикуют итоги собранного урожая голосов. И оказывается, что в этом случае (во втором туре) Б.Ельцин получил бы 19% голосов, Зюганов - 33, против обоих проголосовали бы 20% и, наконец, 15% ответили, что не стали бы принимать участие в выборах[10].

Отказ Б.Ельцина поехать на международный форум в Давосе, где ему пришлось бы включиться в предвыборную схватку с Г.Зюгановым, свидетельствует о том, что Президент и его советники вполне серьезно осознают силу лидера российских коммунистов, и отдают себе отчет в шансах его на победу.

РЕЙТИНГ ЛИДЕРОВ СРЕДИ ЭЛЕКТОРАТОВ ОСНОВНЫХ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ

Накануне выборов в декабре 1995 г. больше всего не одобряли деятельность и Б.Ельцина и В.Черномырдина приверженцы КПРФ (соответственно - 90,9% и 69,7%), а наименьшую критику их деятельности вызывала, судя по итогам опроса, в рядах электората НДР (42,9% и 7,5%). Иными словами, относительно высокий урожай позитивных оценок деятельности Б.Н.Ельцина и В.С.Черномырдина, соб ранный НДР (46,8% и 86,9%), свидетельствует об устойчивости, проправительственном настрое и характере электората этой молодой партии. Однако при этом обращает на себя внимание более высокий рейтинг второго по сравнению с первым. Более того, заниженная оценка деятельности Б.Н.Ельцина наблюдается не только в целом по электорату России, но и отдельно в мнениях электоратов каждой из партий, преодолевших 5-% планку. Этот факт должны, по-видимому, очень крепко усвоить и запомнить те, кому предстоит организовать новый предвыборный марафон по избранию Президента России.

Таблица 2

Отношение электоратов партий и движений к Б.Н.Ельцину и В.С.Черномырдину
(в % по итогам опроса в декабре 1995 г.)

РЕЙТИНГИ ПРЕЗИДЕНТА И ПРЕМЬЕРА В РЕГИОНАЛЬНОМ И ДЕМОГРАФИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ

Поддержка Президента и Премьера имела серьезные отличия в географическом плане. В отличие от В.Черномырдина, деятельность которого поддерживали в равной мере и в столицах, и в городах и в селах России, деятельность Б.Ельцина в сельской местности поддерживали почти в два раза, а в рядовых городах и в поселках городского типа в 1.4 раза меньше, чем в столицах, и прежде всего в самой Москве.

Отрицательное отношение к деятельности и того другого в целом мало зависела от демографического фактора. В самом деле, в возрастных группах 18-20- и 31-40 лет негативное отношение к Президенту колебалось в рамках от 65% до 69,4%, а во всех остальных - от 70,0% до 76,2%. Деятельность В.Черномырдина не одобряли немногим менее половины лиц (от 46,2 до 49,0%) в возрасте 18-40- лет, и немногим более половины (от 52,6 до 58,2%) в остальных, более пожилых возрастных группах.

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ И РЕЛИГИОЗНОСТЬ

Неприятие Б.Ельцина как Президента России было несколько больше среди нерусской части населения, чем среди русских (77,3:72,7%).

Отрицательный рейтинг В.Черномырдина, напротив, был хоть и незначительным, но выше среди русских (52,8:48,5%). Логика неприятия Б.Ельцина нерусскими народами проистекала не столько из-за непопулярной войны, развязанной в Чечне против одного из нерусских национальностей, сколько из-за фарисейского отношения к национальному фактору. С одной стороны роковая формула "Берите суверенитеты, сколько сможете", а с другой - упорный отказ сесть за стол переговоров с лидерами Чечни и явное нежелание разобраться в сути чеченской трагедии, и непонимание того, что Чечня - это кость в горле модернизации и демократизации России.

Несмотря на бесконечные манифестации своей религиозности, (или лояльного отношения к религиозным чувствам верующих и церковным ритуалам) ни Президент, ни Премьер не добились решающего перевеса среди верующих по сравнению с неверующими. Разница в поддержке или в не-поддержке и того и другого мало зависела от степени религиозности. Деятельность Президента одобряли 15,1% "сильно верующих", т.е. тех, кто веру в бога подтверждал соблюдением религиозных обрядов и 14,8% тех убежденных безбожников, которые считали, что с религией надо бороться. Деятельность В.Черномырдина получала поддержку соответственно среди 25,5% первых и среди 22,2% вторых. Масштабы неприятия и того и другого руководителя России составляли соответственно 73,7:77,8 и 49,1:55,5% и в целом мало отличались в зависимости от степени религиозности.

РЕЙТИНГИ ЛИДЕРОВ В ЗЕРКАЛЕ КУРСА И ИТОГОВ РЕФОРМ

Самым сильным раздражителем российского электората, были, конечно, не национальный, не географический с демографическим, ни религиозный факторы, а курс реформ и особенно экономические последствия, стремительно ведущие основную массу населения к обнищанию и ухудшению его материального благосостояния. Далеко не случайно среди тех слоев населения, у которых экономические и финансовое положение семьи за последний год ухудшилось, поддержка Президента была в 3 раза, а Премьер-министра почти в 2 раза меньше, чем среди тех, чье экономическое и финансовое положение за этот же самый год улучшилось.

Результат, как говорится, налицо, и в дополнительных комментариях не нуждается. Даже удивительна прямо-пропорциональная зависимость рейтинга руководителя и шкалы экономического и финансового состояния избирателей: чем хуже проявляются итоги реформ, на уровне семейного бюджета, тем ниже в таких семьях рейтинг руководителя страны. И того и другого. Данные опроса более чем красноречивы: среди "существенно улучшивших" экономическое и финансовое положение деятельность Президента не одобряют 59,5%, среди "немного улучшивших" - 64,0%, среди тех, у кого все осталось без изменений - 67,2%, среди тех, у кого экономическое и финансовое положение "немного ухудшилось" - 74,7%, "существенно ухудшилось" - 80,7%. Соответственным образом падал рейтинг Премьер-министра от 40,7% его неприятия теми, у кого экономическое и финансовое положение "немного улучшилось" до 58,7% среди тех, чьи экономические и финансовые дела "существенно ухудшились".

Может быть старая марксистская формула о том, что бытие определяет сознание в чем-то действительно ущербна и не имеет стопроцентного подтверждения. Может быть она оставляет место для постмодернистских сомнений. Но только не в России, и не в той сфере, где формируются рейтинги руководителей страны и курса, осуществляемого ими реформирования в зависимости от материального благополучия ее граждан. Чем, как ни стихийным инстинктом самосохранения, можно объяснить выявленные опросом более чем шестикратные преобладания позитивного отношения к Б.Ельцину и более чем трехкратное к В.Черномырдину среди тех, кто считал направление, которым идет Россия, правильным, по сравнению с теми, кто убежден в обратном, т.е. в том, что Россия идет неправильным путем. Впечатляет размах вариации между отрицательным отношением и к Президенту, и к Премьеру среди тех, кто, считает, что Россия идет по правильному или неправильному пути. В первом случае этот показатель составляет 42,9%, во втором - 32,1%.

ПОЗИЦИИ И РЕЙТИНГИ

В консервативно настроенных слоях электората, особенно в тех, где все еще теплится надежда на восстановление СССР, деятельность Б.Ельцина поддерживали лишь 9,3%, В.Черномырдина - 2,0%, в то время, как в реформаторски ориентированных группах населения указанные доли составляли 21,5% и 34,3%. Опросы дают основание для вывода о том, что и Президенту, и Премьеру отдают свои симпатии прежде всего те группы населения, которые решительно противостоят любой диктатуре. Не случайно в рядах этой части населения деятельность Б.Ельцина находила поддержку у каждого второго из пяти человек, а деятельность В.Черномырдина почти у каждого третьего. Среди той же части электората, которая была ориентирована на диктатора, способного восстановить порядок любой ценой, доля сторонников Б.Ельцина составляла всего лишь 8,8%, а сторонников В.Черномырдина - 19,8%. Из подобного расклада общественного мнения России на рубеже 1995-1996 годов, следует весьма очевидный вывод. Если Б.Ельцин решится на установление авторитарной власти, то лично у него для квазиавторитарного переворота решительно не будет сколько-нибудь солидной социальной базы. Иными словами, путь ко второму сроку для него пролегает только через демократические выборы и только через опору на реформаторские и антидиктаторские силы. Именно к такому выводу приводят данные предвыборного опроса россиян накануне выборов в Федеральное Собрание.

ЗИГЗАГИ ПАДАЮЩЕГО ДОВЕРИЯ

Эволюция общественного мнения России, судя по итогам двух выборов в парламент и по результатам многочисленных социологических опросов, не оставляла сомнений в том, что к исходу 1995 года рейтинг Президента Б.Ельцина катастрофически снижался. Дело шло к роковой нулевой отметке. Даже в столицах, и в первую очередь, разумеется, в Москве, где доля его сторонников была выше, чем где-либо, доверие к его деятельности за два года упало с 45,0% до 20,0%, а недоверие возросло с 44,9 до 67,8%. Разница между "уровнем" столичного и сельского доверия снизилась с 21,1% до 20,4%, в том числе "полного доверия" с 4,3% до 0,8%, а "полного" недоверия с 4,3% до 0,3%. Доля "полностью" и "в целом" одобряющих деятельность Президента сокращалась во всех возрастных группах населения, независимо от национальной и партийной принадлежности, степени религиозности, уровня образования, состояния экономического и финансового положения. Падение доверия было почти обвальным. Но были и нюансы. Так, например, если доля лиц, "полностью" одобряющих деятельность Президента в возрастных группах (25-30 и 31-40 лет) сократилась приблизительно на 5,0%, то в полярных группах это падение шло более резко: среди молодежи в возрасте 18-20 лет - на 8,2%, среди пожилого населения в возрасте 51-60 лет - на 11,6%, а среди тех, кому было за 60 лет - на 9,5%.

Одобрение ("полностью" и "в целом") деятельности Президента среди русского населения упало за два года с 37,8% до 15,9%, а среди остального (нерусской национальности) соответственно с 29,4% до 14,4%. В итоге разница между русским и остальным населением России по позитивной оценке деятельности Б.Ельцина снизилась с 8,4% до 1,5% и стала минимальной.

Среди лиц, имеющих высшее образование, доверие к Президенту сократилось за период между двумя выборами в Федеральное Собрание вдвое, с 40,6% до 20,0%, среди неграмотного и малограмотного населения - с 35,8% до 17,5%. Следовательно и высокая образовательная планка, служившая раннему Б.Ельцину одной из подпорок, слабела. Размах вариации между лицами с высшим образованием с одной стороны и неграмотными и малограмотными с другой стороны, сократился с 4,8% до 2,5%. Поздний Б.Ельцин терял своих приверженцев не только среди малообразованного, но и среди населения с высшим уровнем образования.

ПОЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ

Можно было ожидать, что хотя бы улучшение экономического и финансового положения граждан и их семей сдвинет чашу весов в сторону позитивного отношения к деятельности Президента. Однако это ожидание опросами не подтвердилось. Более того, доля взрослых россиян, "полностью" и "в целом" одобряющих деятельность Б.Ельцина, сократилась даже среди лиц "существенно улучшивших" экономические и финансовое положение семьи за последний год с 55,8% до 31,7%, а среди тех, у кого экономическое и финансовое положение "существенно ухудшилось" - соответственно с 24,2% до 10,2%.

И снова происходило выравнивание между благополучными и неблагополучными семьями (с 31,6% до 21,5%) далеко не в пользу Президента. Даже такой сильнейший для постсоветского человека фактор, как "существенное улучшение" благополучия не перевесил на чаше весов остальные отрицательные последствия и результаты деятельности Президента и его команды. Следовательно, Президенту было над чем крепко задуматься перед тем, как решиться переизбираться на второй срок. Видимо все это Президент знал, частично учитывая вместе со своими аналитиками взвешивая. Иначе чем объяснить тот общеизвестный всем факт, что он так долго тянул с обнародованием своего решения вступить в новую предвыборную схватку в первой половине 1996 года. Власть терять ему не хотелось, но сомнение в том, удержит ли ее демократическим путем, не нарушая Конституцию, у него, у его команды и у его семьи были. Недаром его супруга осенью 1995 года, накануне выборов в Федеральное Собрание, неоднократно заявляла о том, что лучше было бы, если бы теряющий силы Б.Ельцин принял решение не баллотироваться на второй срок. Вступление Б.Ельцина в предвыборную гонку означало кроме всего прочего крайнюю бедность российского рынка лидеров: Б.Н.Ельцин, В.С.Черномырдин, Ю.М.Лужков: кто еще?

[1] См., например, Бенгт Карлоф, Свен Седерберг. Вызов лидеров. М., 1996; В.Одайник. Психология политики. М.,1996.

[2] Владимир Максимов. Самоистребление. М.,1995. С. 3.

[3] Борис Ельцин. Записки президента. М., 1994. С. 224.

[4] Там же. С. 249.

[5] Татьяна Ивженко. Реальность и символы демократии. Независимая газета, 1996. 28 марта.

[6] В.П.Лукин, А.И.Уткин. Россия и Запад: общность или отчуждение? М., 1995. С. 30.

[7] Владимир Большаков. "Россия: возвращение коммунистов", Правда, 1996. 7 марта.

[8] Московский комсомолец. 1996. 6 февраля.

[9] Цит. по источнику: Московский комсомолец. 1996. 30 января

[10] Московский комсомолец. 1996. 30 января.