Новое заболевание Президента. Элита ищет решение

Хотя политическая ситуация января явилась итогом сочетания как прежних, так и новых тенденций, действующих с начала 1997 г., тем не менее, в целом речь сегодня идет не просто о второстепенных модификациях в расстановке сил и во властных отношениях (на первый взгляд, после отставки А.Лебедя практически ничего не изменилось), а о чем-то гораздо большем.

Во-первых, "глубинные" замеры общественного сознания показывают, что недоверие к власти, потенциал протестного поведения, готовность к участию в силовых формах социальной и политической борьбы приблизились к критическим отметкам. Среди причин недовольства ведущее место занимает общая хаотизация и криминализация общества, экономической жизни - задержки выплат заработной платы и пенсий. Резко обострилось ощущение грядущей безработицы и нищеты.

Дефицит правопорядка и государственного начала привел к повышению спроса на государственнические идеологемы - такие, как "державность", "законность" (до 42% населения поддерживают идею возрождения России как великой державы, до 35% россиян ждет от политиков установления в стране строгого правопорядка).

Изменились и требования к политическим лидерам. Ныне в них ценится не реформаторское начало, а консервативное, "стабилизационное" - способность усмирить хаос. Адекватными этим задачам общество считает Ю.Лужкова и А.Лебедя. Первый нашел нужные струны общественного сознания и активно разрабатывает севастопольскую тему. Второй - частично благодаря хасавюртовским соглашениям, частично вопреки им - продолжает вызывать симпатию миллионов. Зазор между ныне властвующей либерально ориентированной элитой и массовым сознанием виден и в недовольстве общества назначением А.Чубайса главой администрации Президента. Низок и уровень поддержки Б.Ельцина, в котором население видит человека, знающего, что надо делать, но не способного к реальным делам, к выполнению обещаний (элита оценивает Б.Ельцина более позитивно, чем общество, но не в качестве "реформатора" или популиста-"благодетеля", а как гаранта стабильности и порядка). Невысок авторитет большинства общественных институтов (кроме церкви и армии; впрочем, и здесь имеет место тенденции к снижению). Несомненно, что в данных условиях попытки осуществления непопулярных мер могут привести к радикальной дестабилизации обстановки в стране.

Во-вторых, в январе российская власть проявила очевидную растерянность в связи с возможностью отхода Президента от дел и отсутствием политика, сопоставимого по своей "убедительности" с Б.Ельциным. В частности, потерпела неудачу долго готовившаяся акция возвращения Б.Ельцина в Кремль. На нее возлагались немалые надежды, так как в результате возрождался не только старый центр принятия решений, но и старые каналы влияния на него. Но Президент пробыл на рабочем месте немногим более двух недель и вновь заболел. В итоге правящий класс пришел к выводу, что прежнюю систему властных отношений, опиравшуюся на баланс сдержек и противовесов различных центров влияния, восстановить уже не удастся. Возросла общая неуверенность элиты в своем политическом будущем. Пришло понимание необходимости реформирования существующей политической системы как условия собственного самосохранения. Именно поэтому так дружно была организована кампания по дискредитации действующего Президента, в которой каждый политический субъект играл собственную роль. Государственная Дума, ведомая левыми, ставила вопрос о немедленном отрешении Б.Ельцина от власти ввиду состояния здоровья. Совет Федерации, отражающий интересы усилившихся региональных лидеров, устами своего спикера настойчиво заговорил о необходимости конституционной реформы, которая бы изменила баланс между ветвями власти в пользу законодателей. СМИ начали активно вбрасывать в общественное сознание тезис об утрате Президентом дееспособности.

Но этот консенсус весьма неустойчив. Региональные лидеры хотят получить зависимую от себя президентскую власть и потому пропагандируют конституционную реформу. Влиятельные финансовые группировки, опасаясь хронической нестабильности, с интересом присматриваются к идее восстановления монархии в России. Ряд ведущих политиков (А.Лебедь, Ю.Лужков) фактически уже начал президентскую избирательную кампанию.

В-третьих, кризис ныне охватил практически все проблемное поле российской политики. К январю, в частности, развеялись последние иллюзии, что удастся предотвратить расширение Североатлантического альянса (теперь Россия лишается важного пространства для геополитического маневрирования). Переговоры Е.Примакова и Х.Соланы оказались абсолютно бесплодными - НАТО непоколебима в своей решимости интегрировать бывших союзников СССР. Символично, что одновременно с обсуждением проблем восточной экспансии альянса в России вновь вспыхнула острая полемика вокруг законопроекта о разделе продукции, способного, по словам "либерального" "Московского комсомольца", отдать российские недра западным концессиям "колониального типа".

В январе решалась и судьба российской геополитики на Кавказе. Несмотря на все усилия, новый секретарь Совета безопасности И.Рыбкин и его заместитель Б.Березовский оказались неравноценной заменой авторитетному в Чечне А.Лебедю, не сумели убедить руководство "Ичкерии" организовать выборы в районах проживания чеченской диаспоры и беженцев из Чечни.

Нынешнее руководство СБ вело вокруг Чечни двусмысленную игру: с одной стороны, федеральные войска выведены, дан "зеленый свет" выборам, проводимым под эгидой и на деньги Запада; с другой стороны, Б.Березовский "благословил" процесс вооружения казачьих формирований. Руководство СБ не заблокировало участие в голосовании чеченцев-аккинцев, которое может положить начало чеченскому сепаратизму в Дагестане. Русское население республики брошено на произвол бандитов. Чечня остается детонатором серьезных потрясений как внутри России, так и между Россией и "мировым сообществом".

Пример Чечни негативно влияет и на всю систему отношений между Центром и регионами (особенно "национальными"). Недавно Минюст вынес предупреждение главам республик, переставшим присылать в Москву на юридическую экспертизу республиканские нормативно-правовые акты.

Резко ухудшились отношения с Грузией в связи с усилением требований компенсации "за постой" российских солдат, запретом на полеты военно-транспортных самолетов, осуществляющих связь с военными базами на территории Грузии.

Потеря Чечни ослабила и позиции России в СНГ. Об этом, в частности, свидетельствуют прохладная реакция Белоруссии на новые инициативы Б.Ельцина и противоречащие духу этих предложений шаги Минска (открытие границ для украинских товаров, консервация переговоров об объединении денежных систем двух стран, отставки активных сторонников курса на сближение с Россией). Характерно, что инициатива Кремля была подвергнута критике за несвоевременность и рядом лидеров СНГ (например, Н.Назарбаевым).

Не случайно не оправдала надежд и встреча премьер-министров стран СНГ - предложения России "по углублению интеграции" не встретили понимания, главной темой стало обсуждение "оптимизации торговых отношений". На неопределенное время отложена встреча глав государств СНГ, которая должна была состояться 29 января. Снижается роль России в информационном пространстве СНГ (Украина резко уменьшила объем транслируемых радио- и телепрограмм из Москвы, Казахстан прекратил трансляцию передач РТР).

В январе продолжали накапливаться кризисные явления и в социально-экономической сфере. Согласно обнародованным сведениям, общий объем задолженности на предприятиях, независимо от форм собственности, составил более квадриллиона рублей. Бюджетная задолженность государства по зарплате и пенсиям выросла с 46 трлн. руб. в декабре до 86 трлн. в январе.

Качественно новые очертания приобрел и кризис властных отношений. Очередная болезнь Президента, как уже отмечалось выше, вызвала у всех группировок элиты тягостные сомнения в том, что глава государства способен восстановить свое здоровье в том объеме, который необходим для минимальной консолидации власти.

Явно не лучшие времена переживала и команда Президента, оказавшаяся во внутриполитической изоляции после того как Б.Ельцин, из окружения которого группировка А.Чубайса "выдавила" всех "чужаков", ослаб и оказался неспособен контролировать властные рычаги.

Сегодня в российской политике существует, как минимум, четыре группы, в разной степени встроенные в политическую систему, обладающие инициативой и претендующие на перехват власти: московская элита во главе с Ю.Лужковым; левая оппозиция, теневым образом встроенная в процесс принятия решений; получившая благодаря текущим обстоятельствам хорошее паблисити группа Г.Явлинского; наконец, лидер общественного мнения, пользующийся наибольшим доверием у населения страны, отставной генерал А.Лебедь.

Январь стал для этих "акторов" удобным трамплином для начала президентской гонки. Каждая группа проявила себя активным, динамичным субъектом политического процесса, внесла свой вклад в необычайно быстрое развитие политической ситуации.

Естественно, что в первую очередь среди наиболее опасных конкурентов нынешнего кремлевского истеблишмента называют "лево-патриотическую" оппозицию, консолидирующуюся прежде всего вокруг лидера КПРФ Г.Зюганова. В начале года эта политическая группировка стала главным возмутителем спокойствия, подняв тему "медицинского импичмента" и добившись от Думы одобрения "в основном" соответствующего постановления. Симптоматично, что нижняя палата оставила за собой право вернуться к рассмотрению данного вопроса в феврале. Тем самым, коммунисты взяли паузу, наблюдая за развитием политической ситуации и одновременно продолжая держать команду Президента в напряжении. Как можно понять, оппозиционные фракции в Думе не пугает озвученная представителем Президента В.Котенковым угроза "силовых" шагов. Ход с импичментом был тонко рассчитан: с его помощью КПРФ "убила двух зайцев" - без особых моральных проблем поддержала антисоциальный бюджет-97 и укрепила свой имидж оппозиционной партии, поставив к тому же под думский контроль так называемый "бюджет развития".

Но главным источником беспокойства для группы А.Чубайса является не "полусистемная" "лево-патриотическая" оппозиция, доказавшая свою способность договариваться с "партией власти". Не меньшую, чем коммунисты, активность в рамках своего политического пространства демонстрирует и Ю.Лужков, заметно увеличивший рейтинг популярности и доверия (вместе с А.Лебедем он пользуется доверием абсолютного большинства россиян). В январе мэр столицы выиграл принципиальный спор с ФУДН по вопросу о банкротстве АЗЛК, публично взяв под личную гарантию санацию данного предприятия. Ю.Лужков заработал очки и у российских СМИ, выступив на IV съезде журналистов за независимость "четвертой власти" от государства. Неожиданный визит в Севастополь, сопровождавшийся громким инцидентом в аэропорту Симферополя, добавил Ю.Лужкову симпатий российских телезрителей. Мэр в очередной раз провел важную встречу с премьером, добившись для Москвы полной выплаты средств на "социальные нужды". Было принято решение о превращении третьего канала ТВ в общероссийский канал "ТВ-Центр". Тем самым Ю.Лужков четко дал понять, что он не собирается присоединяться к создателям проектов "келейной" Конституции, а рассчитывает на участие в общенациональных выборах.

Необычайно активным оказался и лидер "ЯБЛока", который вновь стал "телезвездой", воспользовавшись дебатами в Думе вокруг вопроса об отрешении Президента от должности по состоянию здоровья. Если учесть, что прежде он сам советовал Б.Ельцину добровольно уйти в отставку, то его нынешняя позиция, при всей ее моральной уязвимости, явилась удачным тактическим ходом, позволившим Г.Явлинскому выставить в смешном свете как власть, так и ее оппонентов, а себя показать ответственным и здравомыслящим политиком. Вполне возможно, что нынешний "телевзлет" лидера "ЯБЛока" заложит основу для его долговременного сотрудничества с частью финансистов, аналитиков, журналистов, которые пока обслуживают группу А.Чубайса.

Хотя у А.Лебедя сегодня мало возможностей играть видную роль в российской политике (ввиду огромного преимущества "статусных" политиков), отставной генерал все же нашел способ реализовать свою энергию - в январе он "ворвался" в российскую политику из-за рубежа, совершив сначала насыщенный и успешный визит в Германию, а затем - в США. Несмотря на сопутствующие последней поездке скандальные обстоятельства, которые народная молва приписала проискам А.Чубайса и его "кремлевской команды", А.Лебедь добился эффекта паблисити, вполне сопоставимого с успешными результатами вышеназванной группы вне- и полусистемных политиков.

Все это является серьезным вызовом стабильности президентского окружения и его вольных и невольных сторонников. В этой части политического спектра сегодня конкурируют несколько контр-сценариев постъельцинского будущего России.

Самым простым из них является участие в "войне компроматов", ведущейся против "захватчиков" через электронные СМИ. Данный сценарий неплохо работает против политиков, имеющих низкий рейтинг доверия (например, против Г.Зюганова и Г.Явлинского). Дискуссия же в либеральной печати на тему "что делать с Лебедем", прошедшая в январе, показала, что популярность политиков, обладающих высоким позитивным рейтингом доверия (как у А.Лебедя и Ю.Лужкова), мало зависит от отношения к ним со стороны СМИ. Здесь наблюдается скорее обратное - популярность самих СМИ определяется тем, позитивно или негативно освещается в них носитель харизмы.

Второй сценарий отражает стремление внести выгодные "кремлевской команде" изменения в порядок управления страной и в Конституцию РФ. Есть несколько вариантов таких перемен, отличающихся степенью радикализма. Одной из самых радикальных является идея восстановления в России монархии. Ее начали пропагандировать в январе СМИ банкира В.Гусинского. Уже одно это создает задел для контригры с использованием смеховых технологий. После жесткой критики в различных кругах - от оппозиционных до части президентского окружения - монархический зуд, кажется, проходит.

Несколько более реалистичными выглядят варианты конституционных изменений, выдвигаемые Е.Строевым, Б.Березовским, Г.Сатаровым, а также "придворным" политологом В.Никоновым. Общий смысл реформы они видят в обновлении Конституции. При этом дебатируются вопросы: избирать ли Президента всенародным голосованием или парламентом; оставить ли главе государства нынешние полномочия или ограничить их; не передать ли часть президентских прерогатив в руки его окружения и т.д.

Дискуссия вокруг предложения Е.Строева показала, что реализовать его идею в обозримом будущем нелегко. Прецедент с ослаблением президентской власти может привести к тяжелым последствиям для самого истеблишмента. Проблема заключается в том, что попытка изменить Конституцию в условиях острой внутриэлитной борьбы и социально-экономического кризиса может окончательно разрушить хрупкую правовую основу политического процесса и, тем самым, создать благоприятные предпосылки для действий несистемных политиков, рассчитывающих на получение мандата всенародного доверия.

Само же президентское окружение выступает с, мягко говоря, сомнительной идеей. В частности, как сообщают, в администрации подготовлен проект указа, значительно расширяющий полномочия этого органа по координации действий всех государственных структур, непосредственно находящихся в ведении Президента или имеющих статус "при Президенте РФ". В том же ключе, вероятно, следует истолковывать и план аппарата Совета обороны по реформированию Вооруженных сил и передаче функций оперативного руководства армией Генеральному штабу, находящемуся в прямом подчинении администрации Президента.

В.Никонов, поясняя смысл подобных исканий, подчеркивает, что после того как сложится новая система власти и определится преемник, назначенный самим Б.Ельциным, будет не трудно принять узаконивающую уже существующее положение вещей новую конституционную модель. Он настаивает на том, чтобы система была выстроена под конкретного нового лидера.

Естественно, Президент может и назначить собственного преемника (например, В.Черномырдина), и распорядиться, чтобы под него была скроена очередная Конституция. Но крайне проблематична возможность того, что такой механизм обеспечения преемственности окажется жизнеспособным после окончательного ухода Б.Ельцина с политической сцены.

По мнению ряда экспертов, изучающих российские элитные группировки, противоречия между ними, а также между стоящими за ними социальными группами, настолько глубоки, что не могут быть разрешены путем верхушечного сговора. Несмотря на то что в текущей политической борьбе эти противоречия не всегда выходят на первый план, часто замазываются фактами тактического сотрудничества, все сегодняшние союзы распадутся в том случае, если в повестку дня встанет вопрос о реальном переделе власти в масштабах страны.