Сценарии избирательных кампаний

Губернаторские выборы вскрыли весь комплекс региональных внутриэлитных противоречий. Было бы явным упрощением сводить прошедшую кампанию к борьбе "партии власти" со сторонниками "коммунистического реванша". На деле почти в каждом случае налицо был весьма специфический конфликт интересов, зачастую лишь замаскированных идеологическими обертками. Политический контекст включал в себя не только идеологические конфликты, но и институциональные (между ветвями власти или между губернатором и мэром областного центра), экономические (столкновение лоббистских группировок), личностные и иные, в различных пропорциях составлявшие предвыборное "меню".

Используя сценарный подход, можно выделить несколько типов избирательных кампаний по особенностям расстановки сил. Наиболее распространенным оказался все же "классический" биполярный сценарий борьбы между "партией власти" и народно-патриотической оппозицией. Он был особенно характерен для "красных" регионов, где действующему губернатору противопоставлялся кандидат левой оппозиции. В относительном большинстве случаев победа досталась оппозиции (девять регионов - Брянская, Владимирская, Воронежская, Калужская, Курская, Челябинская области, Алтайский, Краснодарский, Ставропольский края). В семи регионах победили действующие руководители, причем в этом списке есть и регионы с сильными позициями КПРФ - Астраханская, Ростовская, Саратовская, Ульяновская области, а также менее оппозиционные Самарская, Сахалинская области и Якутия. Таким образом, лобовое столкновение властей и левых*, проявившееся в целом ряде регионов, закончилось с относительным преимуществом оппозиции.

Интересно отметить, что в целом ряде случаев борьбу друг с другом вели два члена Совета Федерации: губернатору противостоял лидер законодательной власти, поддержанный левой оппозицией (Алтайский край, Амурская, Калужская, Владимирская, Воронежская области). Причем во всех случаях победил "законодатель" (правда, в Амурской области победа А.Белоногова была оспорена и предстоят новые выборы). Борьба власти и оппозиции скрывала за собой и противоречия, накопившиеся в отношениях между ветвями власти в тех регионах, где у законодателей был сильный лидер, на которого ориентировались недовольные исполнительной властью группы интересов.

В некоторых регионах биполярные выборы камуфлировали экономические конфликты. Самым ярким примером является Сахалин, где левый кандидат на деле представлял интересы местных нефтяников и при этом стремился дистанцироваться от КПРФ (руководитель регионального представительства компании "Сиданко" А.Черный). Нередко левые кандидаты опирались на поддержку аграрного лобби, недовольного политикой распределения ресурсов (Алтайский край). Расширялась опора оппозиции там, где позиции губернатора были слабы, и многие спешили его "сдать" (Челябинская область и Краснодарский край в декабрьском раунде выборов).

Однако в большинстве случаев оппозиционный кандидат все же не имел серьезных ресурсов, кроме районной сети КПРФ. Если речь шла о сильной и популярной личности, этого было достаточно. Так, Н.Кондратенко в октябре практически не вел избирательной кампании, чуть ли не избегая встреч с избирателями и выступлений на публике, и, несмотря на это, получил почти 60% голосов. Но отсутствие поддержки влиятельных групп не дало возможности для "раскрутки" А.Гордеева в Саратовской области, В.Романова в Самарской и даже такого сильного и известного кандидата, как ростовчанин Л.Иванченко. Оппозиция победила в лобовом столкновении с властью там, где ее кандидат обладал дополнительными ресурсами, например, как руководитель местного законодательного собрания (Н.Виноградов, В.Сударенков, А.Суриков, И.Шабанов) или исходной популярностью (Н.Кондратенко, Ю.Лодкин, А.Руцкой, П.Сумин, А.Черногоров). В некоторых случаях речь шла о возвращении к власти бывшего регионального лидера: В.Сударенков и И.Шабанов были первыми секретарями обкомов КПСС, Н.Кондратенко - председателем крайисполкома. Там, где властная и хозяйственная элита полностью консолидирована, левые не прошли (Саратов, Ростов, Самара, Астрахань, Ульяновск, Якутия). Тот же Л.Иванченко, бывший председатель облисполкома, доказал на своем примере, что один в поле не воин. Исключением стал лишь Ставропольский край, где КПРФ нашла оригинальное решение, сделав ставку на молодого А.Черногорова, который, несмотря на беспрецедентное давление со стороны администрации, сумел просто понравиться избирателям и обыграл малосимпатичного "опытного хозяйственника" П.Марченко.

Выборы глав исполнительной власти продемонстрировали достаточно высокую степень возможной консолидации оппозиции. Многие оппозиционные кандидаты сумели выступить как фигуры общественного согласия и лидеры протестного электората. Им удалось привлечь элитные группировки, заинтересованные в смене губернатора, покровительствовавшего конкурентам. Именно в таком блокировании заключался смысл превращения оппозиционного кандидата в фаворита. Там, где для победы не хватало личных качеств, происходило встречное движение "слабого" кандидата и "экономической оппозиции". Классическим случаем стала Ленинградская область. Не столь популярный В.Густов (напомним его провал на парламентских выборах 1995 г.) смог одержать победу, получив подпитку со стороны крупных коммерческих структур и заручившись поддержкой местных политиков реформаторского толка.

Ленинградский вариант выбивается из ряда стандартных двухполюсных схем. Здесь имело место противостояние правящей элиты и разнообразной системной контрэлиты, объединившей всех противников губернатора. Аналогичная ситуация могла бы возникнуть на Сахалине, но там процесс не зашел столь далеко, и выборы прошли по обычному сценарию борьбы двух сил с той лишь разницей, что оппозиционер имел свои частные экономические интересы и вел себя невыразительно. В направлении, аналогичном ленинградскому, развивались события в Челябинской области и во втором раунде выборов в Краснодарском крае, но там и П.Сумин, и Н.Кондратенко все же остались в привычной роли "народно-патриотических оппозиционеров", для них этого было достаточно.

В десяти регионах левая оппозиция оказалась выключена из борьбы, не имея сильных кандидатов и не обладая достаточной популярностью. Здесь против власти выступили контрэлитные группировки, объединенные экономическими интересами. Чаще всего вызов губернатору бросал амбициозный предприниматель или хозяйственник, пытавшийся предстать в роли более динамичного, более "современного" политика (Магаданская, Пермская, Тюменская области, Еврейская АО, Ненецкий округ). Чаще всего победа оставалась за властью, которая обладала существенно большим объемом ресурсов в сравнении с соперниками. Одолеть ее смогли лишь ветеран местной политической сцене В.Цветков (Магаданская область) и одержавший сенсационную победу над недавно назначенным губернатором В.Хабаровым предприниматель В.Бутов из Ненецкого АО. Прочие проиграли с крупным счетом.

Противостояние власти и "неоппозиционного" кандидата имело место еще в нескольких регионах. В роли противовеса выступал или бывший руководитель, не отождествляемый с левой оппозицией (Корякский, Чукотский АО), или депутат Государственной Думы, бывший мэр одного из городов региона (Ямало-Ненецкий АО), или представитель одного из основных социальных слоев (Камчатка), или известный лидер местных демократов (Коми-Пермяцкий АО). В большинстве случаев власть без проблем побеждала, исключением стал Корякский АО.

Таким образом, лобовое противостояние "партии власти" и "неоппозиционного" конкурента, как правило, сопровождалось разгромом последнего. Левая оппозиция в тех регионах, где она располагала влиянием, противостояла власти эффективнее, нежели амбициозные "денежные мешки" или фигуры из "лояльных" контрэлит.

Своеобразная ситуация сложилась в Ивановской области. Здесь основными соперниками оказались губернатор и представитель ЛДПР. Глава администрации, как и ожидалось, одержал уверенную победу.

Далеко не во всех регионах основная борьба разворачивалась между двумя фаворитами. На безальтернативной основе прошли выборы в Кабардино-Балкарии. В Вологодской области губернатор В.Позгалев получил более 80% голосов, а кандидат, финишировавший вторым, - менее 5%. Вне конкуренции оказались А.Филипенко в Ханты-Мансийском АО, В.Ишаев в Хабаровском крае. Аналогичным образом прошли повторные выборы в Краснодарском крае, с той лишь разницей, что вне конкуренции был оппозиционер Н.Кондратенко. Еще в ряде регионов, хотя серьезный соперник и находился, преимущество лидера оказывалось подавляющим (Курская, Саратовская области, Еврейская АО).

С другой стороны, во множестве регионов имело место сильное расслоение электората. В борьбу "партии власти" и левой оппозиции эффективно вмешивалась "третья сила". Так случилось в десяти регионах. Роль "третьей силы" обычно играл известный хозяйственник или предприниматель. Так, в Адыгее на выборах помимо президента республики и коммуниста выступал руководитель АО "ЛУКойл-Краснодарнефтепродукт" А.Совмиз. Нередко "хозяйственник" поощрялся определенными силами в Центре, которые пытались поменять одного "лояльного" на другого. В Калининградской области эту роль сыграл начальник рыбного порта Л.Горбенко, в Кировской - лидер Союза хозяйственных руководителей, бывший первый вице-губернатор Г.Штин, в Курганской - хозяйственник А.Колташов. В Рязанской области Центр был готов поддержать не только губернатора И.Ивлева, но и бывшего председателя облисполкома В.Калашникова. В Костромской - в противовес губернатору В.Арбузову мэра Костромы Б.Коробова, а когда последний отказался от участия в выборах, лояльный электорат разделился между теряющим остатки авторитета губернатором и лидером Союза предпринимателей, близким к "демократам" Н.Романовым (Б.Коробов же тем временем сыграл в свою игру и поддержал оппозиционера В.Шершунова). Аналогично, в Эвенкийском АО в борьбу помимо губернатора вступил депутат Государственной Думы из фракции НДР В.Гаюльский. Наихудшую ситуацию власть сама себе создала в Волгоградской области, где друг с другом не на жизнь, а на смерть схватились губернатор И.Шабунин и мэр Волгограда Ю.Чехов. Последнего сначала поощряли, считая более перспективным, а потом уже не смогли "задвинуть" и, соответственно, остановить межклановую борьбу в волгоградской элите.

Примечателен итог "трехполюсных" кампаний: в подавляющем большинстве случаев, в семи регионах, победу одержал кандидат левой оппозиции (в том числе в Рязанской и Волгоградской областях, где Москвой поощрялись два кандидата-реформатора). В двух - победила "третья сила", и только в Адыгее выиграл действующий глава администрации. Все эти кампании "партия власти" проиграла прежде всего в технологическом и организационном плане, допустив разброд среди своих сторонников. Вступление в борьбу "третьей силы" дезориентировало лояльный электорат, в то время как избиратели оппозиции оказались хорошо отмобилизованными и обеспечили победу своему кандидату. Интересно, что голосовавшие за выбывших по итогам первого тура "лояльных" кандидатов уходили к левой оппозиции или же не участвовали во втором туре, но уже не желали голосовать за действующую власть (именно так, без сомнения, было в Волгоградской, Костромской, Рязанской областях). И сами "запасные" оказывались самостоятельными игроками и не подыгрывали "основным". Доказательством тому является их поведение перед вторым туром - поддержка Ю.Чеховым коммуниста Н.Максюты, не участвовавшим в выборах Б.Коробовым - В.Шершунова, невнятная позиция В.Калашникова. Складывается впечатление, что в некоторых регионах Москва хотела преодолеть пропасть в два прыжка: в ходе одной кампании сначала дать возможность "запасному" кандидату обойти малопопулярного действующего губернатора, а затем выиграть с его помощью выборы у оппозиции. И если решить первую задачу иногда удавалось, скажем, в Кировской или Курганской областях, где во второй тур прошли "запасные", то вторая оказалась непосильной.

Особые "трехполюсные" ситуации сложились еще в ряде регионов. Так, в Усть-Ордынском Бурятском АО электорат поделился между действующим главой администрации, коммунистом и аграрием. В Республике Марий-Эл в борьбу "партии власти" и НПСР успешно вмешался депутат Государственной Думы от ЛДПР. А в Хакасии, где не было кандидатов от НПСР, боролись председатель правительства, крупный хозяйственник-угольщик и депутат Государственной Думы А.Лебедь, который на деле выражал интересы одной из экономических группировок - производителей алюминия. Борьба трех кандидатов часто приводила к тому, что действующая власть терпела поражение уже в первом туре. Сразу же отсеялись В.Десятников в Кировской области, А.Соболев в Курганской, Е.Смирнов в Хакасии, В.Зотин в Марий-Эл. "Трехполюсность" обычно приводила к победе левую оппозицию. В двух случаях победила "третья сила". Это случилось в Калининградской области, где Л.Горбенко во втором туре одолел Ю.Маточкина, заручившись поддержкой пришедшего третьим кандидата от НПСР Ю.Семенова. А в Усть-Ордынском Бурятском АО при однотуровой системе простым большинством голосов выиграл "независимый" аграрий В.Малеев, существенно опередивший получивших примерно равное число голосов руководителя округа А.Батагаева и коммуниста И.Иванова. Власть, повторимся, кроме Адыгеи, всегда проигрывала, иногда даже в первом туре.

В Адыгее выборы прошли при низкой для этого региона активности избирателей (явка составила 56,2%). Низкая явка избирателей в аграрном регионе объясняется абсолютным доминированием в Адыгее русских. В то же время русский кандидат не мог быть зарегистрирован, если только он не владел адыгейским языком (что практически исключено). По этой причине получил отказ депутат Государственной Думы I созыва В.Леднев. В результате создалась ситуация, когда значительная часть русских Адыгеи не имела желания делать выбор между тремя адыгейцами.

Наконец, в нескольких регионах число перспективных кандидатов превысило все мыслимые пределы. Там имела место настоящая "борьба всех против всех". Данный сценарий был реализован в Мурманской, Псковской и Читинской областях. В Читинской области неплохо выступили все пять кандидатов, среди которых были - губернатор, хозяйственник, радикал-демократ, представитель ЛДПР и поддержанный НПСР аграрий. Трое из них соперничали почти на равных. Простым большинством победил губернатор, получив чуть больше 30% голосов, за хозяйственника проголосовали более 20% избирателей, за "жириновца" - почти 20%, за радикал-демократа - более 10%, за агрария - менее 10%. Аналогично, в Псковской области в первом туре пятеро претендентов получили от 10 до 30% голосов. Губернатор набрал чуть более 30%, представитель ЛДПР - более 20%, аграрий и представитель КРО - по 14-15%, представитель НПСР - более 10%. Сильное дробление электората имело место и в Мурманской области, где в первом туре губернатор получил 31% голосов, кандидат КРО - 20%, хозяйственник с левым уклоном - 14%, "жириновец" - 10%. Во втором туре происходила консолидация разнообразной антигубернаторской оппозиции вокруг альтернативного кандидата, который, отставая по итогам первого тура, одерживал победу. Так, фигурой "антигубернаторского согласия" в Псковской области стал депутат Государственной Думы от ЛДПР Е.Михайлов, а в Мурманской - бывший председатель облсовета, близкий к КРО Ю.Евдокимов. Читинского губернатора Р.Гениатулина спасла от поражения однотуровая система, по тому же сценарию, будь в области второй тур, хозяйственник Я.Швыряев сумел бы его обойти.

* Разумеется, отнесение всех кандидатов от НПСР к категории "левых" - упрощение. Корректное распределение участников предвыборной борьбы по различным политико-идеологическим сегментам является предметом академических исследований.